Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 190
главный противник. В распоряжении историков имеется документальная записка Сталину из НКВД, также датированная летом 1943 года. В ней говорится, что в послевоенное время главным противником Советского Союза будут Соединенные Штаты Америки.
Говоря об отношениях между союзниками, следует иметь в виду, что разногласия по поводу открытия Второго фронта, по поставкам по лендлизу и т.п. значительно усилились в 1944 году, по мере приближения победы над Германией. Постепенно обозначились главные линии разногласий, которые в дальнейшем переросли в жесткую конфронтацию. Главным пунктом стала судьба стран Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы, освобожденных от немецкой оккупации.
Западные союзники стремились всячески сохранить их в орбите западного мира. Дискуссии вокруг будущего Польши как бы сконцентрировали весь спектр противоборства. Борьба велась за каждый правительственный пост. В итоге в Польше, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Албании и Югославии были образованы правительства с преобладанием «левых» сил. И очень скоро все эти страны провозгласили намерения строить социализм по советской модели.
В современной западной, особенно американской литературе имеется немало работ, авторы которых критикуют действия Рузвельта именно за то, что он «отдал» Советскому Союзу Восточную Европу. Конечно, оглядываясь сегодня назад, можно сказать, что Рузвельт и Черчилль уступили Сталину в вопросе о составе власти в странах Восточной Европы. Но сейчас очевидно, что это был компромисс, отражавший степень сотрудничества государств антигитлеровской коалиции.
Следует отметить и то, что идея разделения мира на сферы влияния была весьма распространена в то время и, как известно именно У. Черчилль предложил Сталину договориться о таком разделении в Восточной Европе. При этом в так называемом «процентном соглашении» британский премьер распределял проценты влияния между Советским Союзом и западными странами применительно к различным государствам в Центральной и Восточной Европе. Необходимо учитывать и внутриполитические обстоятельства: в странах Восточной и Центральной Европы были очень сильны «левые» настроения и желание кардинальных перемен. В последние годы во многих странах этого региона всячески продвигается идея, что они не были освобождены в 1944–1945 годах, так как на смену немецкой оккупации пришла советская оккупация, которая якобы продолжилась до конца 1980-х годов.
В связи с этим следует отметить следующее. Во-первых, методологически необходимо различать то, что произошло в 1944–1945 годах и позднее. Оценки исторического развития этих стран после 1945 года не могут влиять на непреложный факт роли Красной армии в освобождении Восточной Европы от фашизма. Без разгрома фашизма не было бы никакой истории в регионе Восточной и Центральной Европы.
Касаясь оценок развития этих государств после Второй Мировой войны, было бы очень странным и уничижительным к собственной истории как бы вычеркивать из нее почти 40-летний период, когда эти страны, выбрав определенный вариант развития, играли самостоятельную и часто весьма важную роль в мировой послевоенной истории.
Такой подход не исключает того непреложного факта, что они развивались по советской социалистической модели.
Новейшие документы показывают, что в последующие, особенно в 1970–1980-е годы эти страны, вопреки прежним оценкам, проявляли часто бóльшую самостоятельность от СССР, чем представлялось ранее. Их лидеры либо были даже более жесткими в своих идеологических и политических амбициях, либо позволяли себе бóльшую гибкость в отношениях с Западом.
Другой линией противоборства был германский вопрос. Здесь разногласия проявлялись в довольно острой форме уже с конца 1945 года. Разделенные части Германии шли разными путями; именно в Германии сталкивались и разные системы ценностей, и политические интересы бывших союзников в Европе в целом. Германский вопрос был постоянным источником кризисов, часто доходивших до грани столкновения.
При этом и те и другие боялись объединения Германии: СССР видел в этом угрозу возрождения «буржуазной» антисоветской Германии, а западные страны опасались распространения на Запад той системы, какая оформилась на востоке Германии. Именно в Германии был создан некий символ противостояния в виде Берлинской стены, разрушение которой символизировало конец холодной войны.
Одним из главных компонентов холодной войны была гонка вооружений. Сначала атомная монополия давала США серьезные преимущества в конфронтации с Советским Союзом. Советский Союз компенсировал это значительным перевесом своих войск и обычных вооружений, расположенных в Европе. Затем появление в СССР атомного и водородного оружия выровняло положение.
В итоге созданный паритет ядерных вооружений стал одним из главных признаков «биполярного мира»; причем обе стороны постоянно и пристально следили за поддержанием этого равенства.
Следует сказать, что несмотря на отдельные шаги по сокращению вооружений, осуществляемые в результате длительных переговоров, ядерный паритет поддерживался на весьма высоких уровнях, что было пагубно для советской экономики. Она функционировала с огромным перенапряжением, что особенно очевидно проявилось в кризисе советской экономики к началу 1980-х годов.
Холодная война, эпицентром которой была Европа, распространялась и на весь мир. Противостояние или борьба за влияние происходили в Азии и в Африке. Очень часто это противоборство приводило к затяжным локальным конфликтам, межнациональным и межэтническим, или прямым столкновениям двух систем, как это было в период Корейской войны. В дальнейшем холодная война привела к затяжному противоборству в Анголе, Мозамбике и Эфиопии. Таким образом, противостояние стало фактически общемировым. Оно охватывало и разные сферы, в том числе и международные организации, например, Организацию Объединенных Наций.
В общей системе конфронтации одно из центральных мест принадлежало идеологии. После несколько лет оживленных дискуссий и поисков новых документов историки все еще обсуждают вопрос о том, что преобладало в создании холодной войны и в ее эволюции.
В том, что касается Советского Союза, среди американских историков, не говоря уже о европейских, произошло как бы оформление двух противоположных точек зрения. Для одних – в основе всех действий Сталина и его окружения лежали идеологические цели и амбиции, в которых сочетались идеи мировой революции, расширения социализма и «вечные» цели российской имперской экспансии.
Для других – у Сталина и его единомышленников преобладали чисто прагматические намерения, то, что в международной практике получило название «Realpolitik».
Автору представляется, что обе точки зрения имели под собой основания, и одновременно обе страдают односторонностью, поскольку цели советской международно-политической стратегии были более сложными. Скорее можно говорить о синтезе, в котором органически соединились идеологические вопросы и реальные прагматические цели.
Следует подчеркнуть, что идеология играла весьма существенную роль и с западной стороны. Разгул маккартизма в США, преследование в США за коммунистические взгляды, общее наступление против «советской угрозы» составляли значительный компонент в противоборстве Запада и Советского Союза.
Изучение истории холодной войны в этом отношении позволяет сделать более общие выводы о роли идеологии и об ее взаимосвязи с политикой. Речь идет также о формировании «образов других» и закреплении стереотипов восприятия как среди элит, так и в массовом обыденном сознании. Сложившиеся стереотипы обладают значительной устойчивостью, и их преодоление всегда представляет собой сложный и часто
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 190
