ж, зато скучной она точно не будет, как не будет простой формальностью семья, где ценность человека не измеряется лишь родословной и богатством. Разве все эти участницы отбора и охотницы за выгодной партией видели в нём что-то иное?
Винсент улыбнулся, не особо разочарованный отказом. У них всё ещё было впереди, и предвкушение тоже дарило радость.
– Я как раз собирался. Вот, пришёл за инструкциями. Не подскажешь, с чего начать? Мне как-то раньше завоёвывать девушек не приходилось. – И это было правдой. Обычно хватало минимального внимания и щедрых подарков. – Эм… может с цветов? Тебе какие нравятся?
– Живые. Растущие в почве. Не люблю срезанные цветы. Грустно смотреть, как они вянут в вазах, – снова сумела удивить всё ещё смущённая Розанна.
– Понял. Скоро весна. Я как раз собирался обновить цветник. Хочу засадить его… дикими розами. Ты согласна?
Конечно, Винсент предложил это в шутку, но не ожидал, что Розанна вдруг весело рассмеётся, заявив:
– При условии, что среди них будут гулять… белые павлины!
Разумеется, «господина Павлинера» он не забыл. Вот же заноза ехидная! Винсент невольно залюбовался раскрасневшимся личиком девушки, её сверкающими глазами и манящими полуоткрытыми губами.
– Нет уж, дорогая, конкурентов я не потерплю. Белый павлин в твоей жизни будет только один! – заверил он и накрыл эти желанные губы горячим, страстным поцелуем (кто сказал, что поцелуи не входят в процесс завоевания?). На этот раз возражений не последовало…
Эпилог
– Диплом об окончании академии с отличием вручается Розанне Паулинер! – произнёс пожилой ректор, и сидящая рядом Инельда легонько толкнула меня в бок.
Да, привыкала я к своей новой фамилии долго и часто не сразу реагировала, когда вызывали. Но за неполных три года всё же привыкла, так что это напоминание оказалось излишним.
Поднялась на сцену, как и десятки выпускников до меня, и получила из рук ректора диплом под громкие аплодисменты.
Конечно, далеко не все из них были искренними. Многим не понравилось, что безродная стипендиатка сначала оказалась дочерью Нордора Ральфана, а к завершению второго курса вышла замуж за Винсента Паулинера, о котором грезила добрая половина старшекурсниц-аристократок.
Наверняка кто-то из них сейчас сидел с кислым видом и зло шептал, что диплом я купила на деньги мужа, поскольку слишком глупа, чтобы здесь учиться. Мне уже не раз приходилось такое слышать. Зависть всегда слепа и остра на язык.
– Розанна также награждается медалью за вклад в охрану общественного порядка на территории нашего королевства! – торжественно добавил ректор, вручая мне высокую награду, и зал снова взорвался аплодисментами.
На этот раз уже никто не мог сказать, что медаль куплена, потому что в Голдвэйне такое просто невозможно. К тому же все знали, что я со второго курса участвую в рейдах по обезвреживанию демиургов.
Ситуация в то время сложилась непростая. Чтобы пресечь масштабный заговор, пришлось задействовать всех имеющихся нейтральников. Вот тогда Паулинер и настоял на браке, потому что супруги могли участвовать в подобных мероприятиях вместе. Он всегда страховал меня, хотя это было излишне. Нейтральников и так берегли как зеницу ока, а от меня требовалось лишь своевременно распознать иллюзию.
Больше года велась такая активная борьба, оказавшаяся весьма эффективной. Постепенно число рейдов с моим участием сокращалось, а на пятом курсе меня вообще почти не дёргали – враг был практически повержен. Большую роль в этом сыграла разработка артефакта, позволяющего заблокировать магию демиургов в радиусе одного помещения. Благодаря ему, проверки учреждений стали проходить гораздо успешнее и всех «засланных казачков» постепенно выявили.
Однако тот факт, что демиурги обнаружились даже в королевском суде, откровенно пугал. Как же далеко они успели зайти! Очевидно, планировали устроить государственный переворот, подбираясь всё ближе к королю, но, к счастью, их вовремя остановили.
Мой вклад в этот процесс был, разумеется, весьма скромным, и всё же приятно, что его оценили на таком высоком уровне. Да и здесь, в академии, несмотря на некоторых недовольных, многие аплодировали сейчас от души. За три года у меня тут появились друзья и даже ученицы – я всё же согласилась на просьбы девушек обучать их самообороне.
Ральфан поначалу противился, но потом поддержал и даже каким-то образом утряс вопрос с руководством, так что занимались мы на вполне легальных основаниях. Отношения у нас с ним сложились неплохие – сдержанно тёплые, но скорее дружеские, чем детско-родительские. Всё-таки какую-то тонкую грань я так пока и не смогла переступить.
Словно пытаясь загладить вину, отец старался меня во всём поддерживать, я же предпочитала этим не злоупотреблять и, как только академия снова открылась для студентов, вернулась в общежитие.
С Инельдой мы виделись практически ежедневно и со временем стали близкими подругами. С младшей сестрёнкой тоже удалось наладить контакт без особого труда, а вот с её матерью мы общий язык так и не нашли, что было ожидаемо. Тем не менее мы вполне нормально общались во время семейных мероприятий, от которых у меня не получалось откосить, а сегодня она вместе со всеми пришла на мою выпускную церемонию.
К тому времени, как я спустилась со сцены в зал, меня уже встречала толпа родственников и друзей, желающих поздравить лично.
В числе первых, конечно, подошла мама, которую сегодня было не узнать! Красивая, элегантно одетая, с замысловатой причёской и радостными огоньками в глазах, она буквально светилась от счастья и гордости, обнимая меня. А рядом был её избранник – тот самый владелец соседней продуктовой лавки, с которым они два года назад, наконец, поженились.
Раньше не получалось – слишком много хлопот и забот навалилось. Аристократы не умеют извиняться. Они предпочитают заглаживать вину дорогими подарками. Вот и Ральфан просто выкупил пекарню, где работала мама, и оформил её в качестве единственной полноправной владелицы этого предприятия.
Она сначала злилась и отказывалась от непрошенного подарка, но потом увлеклась, втянулась в процесс, и сейчас уже вдвое увеличила производство, кстати, объединившись с госпожой Бродиус, тоже владеющей собственной пекарней. Благодаря протекции отца и Паулинера, их продукцию теперь закупают лучшие магазины города. В общем, всё сложилось очень неплохо, и я была искренне рада видеть маму счастливой и довольной. Она заслужила это как никто другой!
Затем ко мне подошёл отец и, слегка приобняв, тихо сказал:
– Я горжусь тобой, дочь!
Это было приятно, как и поздравления от остальных членов семьи и моих подруг, в числе которых была и Тифина Роберис, тоже поступившая в академию, но я не могла дождаться
