откидываясь на спинку.
– И что ты думаешь?
Я смотрю на него. Прямо и не скрывая кипящей внутри ярости.
– Думаю, что в данный момент хочу его убить.
Одинцов поджимает тонкие губы и неопределённо качает головой.
– Смело, но невозможно. А если ближе к реальности? – сделав короткую паузу, он направляет на меня ставший острым взгляд. – Какие планы на будущее? Остаёшься строить военную карьеру на Полигоне? Или при первой возможности попытаешься дезертировать на материк к своей рыжей красавице?
Я немею. Всё внутри обрывается.
– Какого хрена…
– Я отвечу, Эрик, но сначала ты должен принять решение. – Генерал чуть подаётся вперёд, глядя мне прямо в глаза. – Выбрать сторону.
Я нервно усмехаюсь, сажусь обратно на койку, машинально ерошу волосы. В голове гремит отголосками всё, что произошло за последние часы. Я раздавлен, разорван между эмоциями, между долгом и желаниями. О каком выборе, черт возьми, он говорит? Что им, сука, всем от меня нужно? Сначала Микаэль со своими туманными разговорами о том же самом, потом отец, отрицающий сам факт моего права на альтернативные решения, а теперь генерал…
Стоп!
Я поднимаю на него взгляд, в котором наконец вспыхивает понимание.
– Микаэль работает на тебя? – внезапно осеняет меня. В груди сжимается ледяной ком.
Генерал улыбается.
– Наконец-то ты начинаешь задавать правильные вопросы, лейтенант.
Глава 27
Месяц спустя
Улей встречает меня так же как всегда: вылизанный до стерильности, сияющий иллюзией идеального мира. Гладкие фасады высоток отражают солнечные лучи, создавая ощущение безупречной чистоты.
В центре, как несокрушимый монолит, возвышается главная башня – цитадель власти, незыблемый оплот Корпорации. От нее расходятся многослойные магистрали, соединяющие элитные жилые районы, образовательные комплексы, многочисленные зеленые парки и административные здания. Идеальная симметрия. Совершенный порядок.
Но я смотрю вглубь, дальше, – за безупречный фасад.
Я вижу подземные уровни, спрятанные от солнечного света, где тысячи людей ежедневно исполняют отведенные им роли, безропотно подчиняясь системе. Я вижу стражей Щита, патрулирующих улицы в черных бронекостюмах, готовых подавить любые намеки на отклонение от норм.
Они живут, не опасаясь страха. Для них порядок – это не то само собой разумеющееся. Они не задумываются о его цене и о крови, пролитой по приказу моего отца.
Но я помню, что скрывается за иллюзией идеального мира. И вряд ли когда-нибудь смогу забыть.
При входе в президентский сектор меня уже ждут.
– Эрик!
Едва двери капсулы раздвигаются, я ловлю вихрь темных волос и тонких рук. Ариадна обнимает меня с такой силой, что сбивается дыхание. Ее волосы пахнут ванилью и персиком – этот аромат из детства мгновенно стирает напряжение.
Она все такая же: хрупкая, энергичная, непосредственная.
Но когда я смотрю в ее огромные доверчивые голубые глаза внутри что-то предательски сжимается. Хочется прижать ее к себе еще крепче, что я и делаю.
– Ты правда здесь?! – звонко восклицает она, вглядываясь в мое лицо.
Я усмехаюсь, расслабляю объятия и нехотя ставлю ее на пол.
– А разве я похож на галлюцинацию, Ари? – спрашиваю, лукаво подмигнув сестре.
– Ты пропал на целый год! – в ее голосе звучит упрек. – Я почти забыла, как ты выглядишь! И очень-очень на тебя зла, – вздернув подбородок с претензией заявляет сестра.
– И как я тебе, принцесса? Не сильно постарел? – игриво дернув бровями, отвешиваю шутливый поклон.
– Ты безумно красивый, Эрик, – Ари расплывается в широкой искренней улыбке, мгновенно забыв, что секунду назад на меня злилась.
Какая же она забавная, и малышкой ее назвать уже язык не повернется. Я только сейчас замечаю, что сестренка здорово вымахала в росте за прошедший год. Черты лица утратили детскую припухлость и стали более выразительными.
– Ты тоже, Ари, я просто ослеп от твоей красоты, – приложив руку к груди, делаю вид, что мое сердце пронзила стрела. – Признавайся, сколько мальчишек свела с ума, чертовка? Отец еще не приставил к тебе охрану?
– Лучше! Отец подарил мне Дрейка, – радостно хвастается Ариадна, заставив меня настороженно свести брови.
– Что еще за Дрейк?
– Андроид, – светясь довольством сообщает сестренка. – Он совсем как человек и с ним безумно интересно. Мы с Дрейком большие друзья и понимает друг друга с полуслова. А еще он очень и очень умный и знает много прикольных штук!
– Скажу по секрету, – наклонившись, заговорщически шепчу ей на ухо. – С настоящими друзьями намного интереснее.
– Ты просто еще не видел Дрейка, – заливисто смеется Ари. – Хочешь я вас познакомлю?
– Сейчас?
– А чего тянуть? Он в моей соте. Мы занимались, когда мама сказала, что ты приехал, и я сразу рванула тебя встречать.
– И чем же таким увлекательным вы с ним занимались? – полюбопытствовал я.
В груди болезненно екнуло при упоминании матери. Я ожидал, что она тоже выйдет встретить блудного сына, но, видимо, у нее нашлись дела поважнее.
– Дрейк показывал мне уроки самообороны. Вот увидишь, я скоро буду сражаться не хуже тебя, – с гордостью заявляет Ари.
– Тебе не нужно учиться сражаться, – нахмурившись, отвечаю я.
– Согласна, Эрик. Ты абсолютно прав, – произносит знакомый мягкий голос.
Резко выпрямившись, я встречаю теплый ласковый взгляд. Незаметно приблизившись к нам, Диана Дерби останавливается рядом с дочерью. Ее светлые серебристые глаза лучатся неприкрытой радостью.
– Привет, мам, – шагнув вперед, я заключаю ее в крепкие объятия.
Она на мгновение замирает, но не отстраняется сразу. Несколько долгих секунд я ощущаю ее тепло – хрупкое, ускользающее, словно теплый шёлк, который вот-вот вырвется из рук. От матери веет чем-то давним, неизменным: легкий аромат белого жасмина, тонкий, как напоминание о прошлом, о моих детских годах, когда обниматься с самым родным человеком казалось чем-то совершенно естественным. Я чувствую, как она постепенно расслабляется и облегченно выдыхает, словно скинула с плеч тяжелый груз.
– Мой мальчик дома. Какое счастье, – поглаживая мои плечи, нежно целует в щеку и мягко улыбается. – Колючий. Взрослый совсем.
– Прости, я только сошел на берег. Не успел привести себя в порядок.
– Глупости, я же не в упрек. Любуюсь, – ее глаза лучатся теплотой и неомрачённой радостью.
Обхватив прохладными ладонями мое лицо, мама так пронзительно смотрит, что я испытываю толику беспокойства. Она всегда чувствовала меня гораздо глубже, чем кто-либо другой. Сейчас ее материнская проницательность может оказать мне медвежью услугу.
– Ну как вы тут? – ослабив хватку, я делаю шаг назад и привлекаю к себе за плечи притихшую сестренку.
– Без изменений, – сморгнув набежавшие слезы, мама быстро берет себя в руки. Ее осанка вновь становится идеальной и ровной, мимические морщинки в уголках глаз разглаживаются, но выражение ухоженного лица кажется встревоженным. – Улей живёт в привычном ритме. Ты и сам, наверное, заметил…Нам безумно тебя не хватало, Эрик, – Диана невесомо улыбается, но я вижу, как напрягаются ее скулы, когда она замечает новые шевроны на моей униформе. – Офицер… – шепчет с гордым придыханием. – Президент будет доволен.
Президент. Словно он не мой отец, а просто титул.
– Я рад, что оправдал ожидания, – отвечаю ровно и нарочито равнодушно. Ничего сложного – играть роль наследника мне не в новинку.
Мама легонько качает головой, но воздерживается от комментариев. Она догадалась, что допустила промашку, судя по тому, как в потемневших до оттенка ртути радужках мелькнуло сожаление.
– Дэрил надеется, что ты останешься и возглавишь Водный Щит Акватории, – она пристально изучает мое лицо, силясь понять, что я думаю по этому поводу. – Ты нужен ему здесь, – не увидев желаемого, с напором добавляет мама. – И мне тоже, Эрик. Мне спокойнее, когда ты рядом.
– Не сомневаюсь, – взлохматив волосы, выдыхаю я и отвожу в сторону глаза. – Но у меня другие планы. Ты же помнишь. Мы говорили об этом. И не раз.
– Одинцов слишком крепко держится за свое место, сын. И твой отец…
– Не спешит его убирать, – заканчиваю за нее. Мы на короткий миг встречаемся взглядами, но этого контакта оказывается достаточно,
