Фурин уверенно лидировали в турнире средних школ префектуры, не проиграв ни одной игры. И Тодороки-кун к обязанностям тренера вернулся, что очень порадовало как девочек, так и Натори-тян, жутко переживающую перед каждой новой игрой.
А вот ученицам было не до мандража перед выступлениями на турнире. Февраль и март — традиционное время для школьных экзаменов и вся нервозность уходила на них. У Тики вовсе выпускной класс средней школы. Ответственный момент, а дальше уже старшая.
Во время поездки к папе на ферму сестренка в очередной раз подняла идею с элитной частной школой для будущих лидеров нации.
— Короче, эта школа офигенно дорогая, но у братика денег столько, что девать некуда. Он уже и Ринне туда же в будущем году определить пообещал, если по учебе потянет. Пап, отпусти меня туда, я буду хорошо себя вести и не буду прогуливать. И вам с Канами-сан мешаться не стану. У вас тут любовь и всё такое. А оттуда я поступлю в Кэйо, самый крутецкий универ в стране, и буду учиться там вместе с дочкой премьера.
— У него два сына и оба взрослые, — поправил я, пока отец и матушка чуть задумчиво молчали. Особенно политикой не интересуюсь, но факт общеизвестный.
— Ой, да эти министры постоянно меняются. Завтра назначат нового и у него будет дочка моего возраста, мы подружимся и я заведу связи на вершине горы Фудзи, среди небожителей. Круть же? А на выходные буду домой ездить. Лишние полтора часа на дорогу вообще ерунда, Йокогама — это почти как Кофу.
— Дочка, а как же Синдзи-кун? — нашел аргумент папа. — Вы же с ним так хорошо подружились. Я думал, ты захочешь ходить в нашу старшую школу, в ней Макото учился.
— И куда братик после нее поступил? В F-ранговый универ для нищих? С такими-то умными мозгами, как у него, мог бы и получше устроиться. А с Синдзи мы тут будем видеться и по сети общаться. Как сейчас.
Вот даже не знаю, похвалили меня или принизили? По правде, я в самом деле мог бы рассчитывать на вуз статусом повыше, так как хорошо и прилежно учился. Но не увидел в тот момент для себя смысла. Важнее тогда показалось, чтобы папина ферма оставалась не слишком далеко. Вот такой я лишенный амбиций папенькин сынок… был. Тика не такая. Она нацелена на максимум результата с использованием всех имеющихся ресурсов. А также хочет перебраться из маленького Кофу в большой и шумный мегаполис.
— Право, мне неловко от того, что деньги на обучение моей дочери придется тратить тебе, сын, — признался папа. Кагами тут же накрыла его ладонь своей и мягко улыбнулась. Она-то считает, что золото — это подарок от Цукино Тенкая потомкам. В каком-то смысле так и есть. Отец прямо-таки помолодел от ее прикосновения, да и в целом за последние несколько месяцев стал выглядеть более здоровым. Даже покрепче, чем до сердечного приступа.
— Хиро, ты воспитал очень доброго, щедрого, а также везучего сына. Это и есть твой главный вклад в будущее дочери, — сказала она. — А Йокогама на самом деле недалеко. Давай съездим туда на следующей неделе и убедимся, насколько это близко. Всего лишь несколько часов в поезде.
Были и еще аргументы. Про то, что Тике придется жить одной, про трудную учебную программу, про богачей, что так просто не примут в своем обществе девочку из деревни. На все у сестренки находился достойный ответ. «Я самостоятельная», «я умненькая», «я дружелюбная и милая». И не поспоришь ни с одним из ее утверждений — такая и есть.
Финальный папин довод «посмотрим на результаты выпускных экзаменов» был бит этими самыми результатами. Лучшая в школе по всем предметам. Японский, английский, математика, естественные науки, обществознание. Везде высший или близкий к таковому балл. При том, что сильно больше за учебниками она проводить не стала, да еще и на бейсбол постоянно бегала.
Шантаж исключается, она же обещала. Может быть, подкуп? «Поставьте мне хорошую оценку и мой брат-миллиардер купит для школы все что угодно, оплатив из благотворительного фонда». Нет. Директор показалась мне не то, чтобы кристально честной, но явно не желающей ввязываться в авантюры, способные принести урон репутации. Если ей что-то нужно — просто обратится с просьбой.
— Признавайся, как жульничала? — спросил я у этой хитрюги, изучив табель со всеми подозрительно идеальными оценками, поданный мне после ужина.
— Я много трудилась и честно училась! Была прилежной ученицей… — настолько наглая ложь, что даже разоблачать ее нет смысла, достаточно улыбки, полной скепсиса. Да сестренка уже и не надеется меня обмануть, ерничает так.
— Ну ладно… это тупо шпоры. Кроме меня, ими в классе никто пользоваться не умеет, да и не пытается. Сплошь лошары в этом плане. Не, ну так-то норм ребята, но бесхитростные, хоть плачь. И учителя такие же, ни разу не запалили, как я списывала. А если бы что увидели, я бы скинула в мусорную корзину и фиг кто что доказал. Гордишься мной?
Не в первый раз сестренка тему гордости поднимает. Ей, похоже, по-настоящему важно признание.
— Ты молодец. Хочешь, «гуру» тебя похвалит? — погладил младшую по голове уместным в семье жестом. Прическа у нее короткая, не сильно испортилась от прикосновения. — А без обмана учиться никак? Вступительные экзамены в Йокогаме точно так же сдавать будешь?
— Как говорил Миямото Мусаси, учеба в школе — это путь обмана, — хихикнула Тика. Специально переиначила цитату Сунь Цзы, приведенную мной на бейбольной тренировке. — В элитной школе, я так думаю, деньги при поступлении решают. Не стоит у них перед воротами очередь из желающих кучу бабла за первый год обучения отвалить. Поэтому возьмут всех, кто хотя бы минимально адекватный. Ну и так-то я по-настоящему умненькая. Пока шпаргалки писала — половину материала запомнила, могла бы и без них обойтись, — в последнем лукавит, но не так и сильно. Она у меня на самом деле молодец.
Итого, по результатам не таких и долгих уговоров, папа сдался, а я не стал спорить. И в ближе к окончанию февраля я вызвался сопроводить родителей и сестренку на вступительные экзамены в старшую школу Сэйран.
Могли бы обойтись и без меня, но я все-таки лицо заинтересованное и желаю видеть, куда пойдут мои деньги. Вдруг там не такой уж элитный интернат, а очередной концлагерь для несовершеннолетних, созданный по образу и
