потребно быти имеет в совершенном окончании оной), росписав каждое строение сто во сколко лет содержатца может и сколко в котором строении имеет быть каких материалов и припасов, порознь с ценою и с работою единовремянною суммою и ис того на содержание и починку и на протчие расходы в каждый год»[1296].
Таким образом, в этот период была упорядочена сложившаяся система обороны и намечены дальнейшие работы по ее усилению. И следует обратить внимание на то, что этот «аншальт» согласовывался с генерал-фельдцейхмейстером Я. В. Брюсом. То есть речь шла не только об инженерных работах, но и о гарнизонной артиллерии. При этом следует иметь в виду, что «официального статуса» этот аншальт так и не получил – в упомянутом протоколе Верховного Тайного совета отмечалось, что «в том же 1724 г. ноября 22 дня в поданном мемориале из артиллерии аншалте в военную коллегию для конфермации (которой еще не оконфермован)…»[1297].
А дальнейшая систематизация укреплений Северо-Запада России была связана с деятельностью Б. Х. Миниха, который в 1729 г. представил Сенату на рассмотрение и утверждение новый штат крепостей. В нем 82 крепости были разделены на 7 департаментов.
Крепости первого департамента должны были защищать Ингерманландскую и Корельскую провинции. К прежним крепостям: Санкт-Петербургской, Кронштадской, Выборгской, Кексгольм-ской, Шлиссельбургской и Нарвской с Ивангородом – добавлены:
«Копорье для удержания во время войны неприятельских и для наших партий, и ради содержания коммуникации легкую фортецию.
Гаривалдайские шанцы для того, что там свободно кораблям и судам приставать и десант чинить.
Вокса с линиею и редутами, дабы со шведской стороны оною рекою не могли пройти до Кексгольма и оттуда сухим путем до Санкт-Петербурга.
Ладога ради прикрытия коммуникации из России провиантом, материалами и амунициею, и с прочим в Санкт-Петербург и Кронштадт.
Новгород для содержания генерального магазина.
Ямбург во время войны для удержания неприятельских и для защищения наших партий.
Крепость при устье реки Наровы, ради содержания коммуникации города Нарвы с морем».
Из этих вновь возводимых укрепленных пунктов Копорье, Ладога, Новгород и Ямбург имели уже довольно сильные оборонительные ограды; Б. Х. Миних предлагал при Копорье расположить усиленные полевые укрепления впереди тех частей каменной ограды, которые были более доступны для атаки; остальные же укрепленные пункты надлежало вновь возвести. Гаривалдайские шанцы должны были состоять преимущественно из временных приморских батарей. Вокса с линией, по ее значению и самому характеру расположения укреплений, должна была принадлежать к разряду линий, появившихся у нас в России на южных границах; здесь местность, пересеченная водами речек и небольших озер, могла весьма способствовать усилению обороны этой линии. Крепость при устье реки Наровы, вероятно, была предложена вследствие тех выгод, которые принес этот пункт русским при осаде Нарвы в 1704 г. Но здесь под словом крепость следует понимать земляной форт, достаточно сильно вооруженный для надлежащего противодействия неприятельскому флоту и притом с профилями значительных размеров, для оказания сухопутной атаке упорного сопротивления[1298].
Крепости второго департамента имели назначение защищать западную приморскую границу[1299].
То есть Б. Х. Миних предложил несколько иной принцип классификации, и, таким образом, можно говорить о том, что систематизация фортификационных укреплений, разработанная Петром Великим, просуществовала всего 5 лет. Однако именно создание «аншальта» положило начало принципу систематизации фортификационных укреплений в России.
Заключение
В первые годы Северной войны система обороны северо-западных рубежей страны основывалась на создании деревоземляных укреплений бастионного типа, позволявших более эффективно вести артиллерийский огонь. Возведение таких укреплений обусловливалось в первую очередь быстротой их возведения – на это уходило всего несколько месяцев, что являлось очень важным фактором в тех условиях, когда постоянно приходилось ожидать нападения неприятеля. В результате сложилась система крепостей, состоявшая первоначально из древних русских укрепленных пунктов – Новгорода и Пскова, где в 1700–1701 гг. вокруг каменных стен башенного типа были возведены деревоземляные укрепления бастионного типа. В 1702–1703 гг. аналогичные работы были проделаны в Шлиссельбурге и Ямбурге, которые были взяты русскими войсками. Кроме того, на приневской территории в этот период были возведены новые деревоземляные бастионные укрепления – Санкт-Петербургская крепость, форт Кроншлот, Адмиралтейство, а также Новодвинская крепость на севере. Эти крепости хорошо оснащались артиллерией, позволяли не только наладить оборону северо-западных рубежей, но и являлись опорными пунктами для дальнейших наступательных операций русской армии. Нельзя также забывать, что в систему обороны границ входили еще две старые русские крепости – Ладога и Копорье, которые не подвергались перестройкам, однако оснащались артиллерией и также могли в случае необходимости встретить неприятеля.
В результате боевых действий 1704 г. система обороны российских границ «пополнилась» еще двумя крепостями (Нарвой с Ивангородом и Дерптом) и стала географически выдвигаться на запад. Следует заметить, что это уже были каменные крепости бастионного типа. Поэтому основной особенностью системы обороны северо-западных границ России в 1704–1707 гг. является переход от возведения деревоземляных укреплений бастионного типа к строительству и укреплению каменных крепостей бастионного типа. В этой же связи следует рассматривать и перестройку санкт-петербургской крепости в камне, начавшуюся в мае 1706 г., когда был торжественно заложен бастион Меншикова.
В этот же период российским войскам пришлось заниматься обороной данной территории, т. к. шведы предприняли две попытки захватить Петербург и Кроншлот. Однако Р. В. Брюс под Санкт-Петербургом и К.И. Крюйс под Кроншлотом грамотно организовали оборону и не позволили шведам добиться успеха.
В 1708 г., когда перед российским командованием встал вопрос о направлении, на котором шведы нанесут главный удар, одним из возможных вариантов рассматривался именно Северо-Запад. Поэтому российское командование спешно приняло ряд мер: укрепление Пскова, разрушение Дерпта (и выселение жителей из него и из Нарвы), устройство засек на дорогах. И хотя шведы избрали другой путь для наступления, нельзя сказать, что оборонительные меры начала 1708 г. оказались ненужными.
В этот период русским войскам пришлось вести оборонительные сражения, в том числе и под Санкт-Петербургом, куда наступал корпус шведского генерала Г. Любеккера. Однако наступление шведов на Петербург было отбито силами корпуса Ф. М. Апраксина при помощи гарнизона петербургской крепости и при поддержке флота, а основные силы шведской армии были разгромлены под Полтавой 27 июня 1709 г. Это позволило вновь перейти в наступление на Северо-Западе.
В 1710 г. российской армией были взяты крепости Выборг, Кексгольм (на Финском побережье), Ревель, Рига, Пернов (на Балтийском побережье) – это были каменные крепости бастионного типа. Это еще более расширило границы системы обороны, которая с тех пор практически не изменилась вплоть до конца Северной войны.
Во втором десятилетии XVIII в. основное внимание уделялось уже строительным работам в приморских крепостях, главным образом в Кронштадте, а также строительству каменной
