знакомой ухмылке, которая ясно говорит: «Ты именно там, где я хотел тебя видеть».
— Что угодно, когда угодно, и без срока давности, — произносит он.
Я фыркаю.
— Как будто это когда-нибудь случится.
Деклан пожимает плечами, будто ему плевать, и подносит бокал к губам. Все за столом наблюдают за каждым его движением, словно от этого зависит их жизнь. А для некоторых это действительно так. Вот и я снова здесь, завишу от него, прекрасно понимая, что все только усугубится.
— Ты не можешь требовать бессрочного обязательства в обмен на единичную услугу. Мое полное подчинение после короткого появления на шоу Лукреции?
Он хмурится, будто действительно размышляет над моими словами. Сердце в груди колотится все сильнее. Могу ли я хоть надеяться, что он проявит хоть каплю здравого смысла?
— Ладно, — говорит он наконец, слегка наклоняясь вперед. — Тогда добавлю на стол еще кое-что. Как насчет того, чтобы, когда ты закончишь этот проект с Лукрецией Стайнард, я помог тебе занять ее место? Ты станешь самой крупной ведущей в Америке. Конечно, у тебя уже есть связи на высшем уровне, наши общие связи, но они могут завести только так далеко.
Я замираю, ошеломленная масштабом его слов. За столом начинают перешептываться, да и за соседними тоже. Это предложение было бы чертовски заманчивым, если бы оно исходило не от него. Если бы я не знала, какой больной ублюдок скрывается за его обаянием и магнетизмом.
— Давай начнем с Лукреции, — наконец отвечаю я. — Услуга за услугу.
Деклан отвечает глубоким, темным смехом.
— Ты, похоже, до сих пор не понимаешь, Миа Роджерс, — его тон опускается, и кажется, над рестораном собираются грозовые тучи. — Я не делаю ничего наполовину. Все или ничего.
Я смотрю в его черные, как бездна, глаза — единственное, что в Деклане Сантори совершенно не изменилось. Безумие все еще там, раскаленное добела, готовое выплеснуться на поверхность и поглотить меня целиком.
Я дышу тяжело, осознавая, что это самое сложное решение, которое мне когда-либо придется принять. Решение, которое должно бы давить на меня, как гребаный камень. Но я не испытываю страха, как следовало бы. Вместо этого сердце трепещет от чего-то совершенно иного, словно биение крыльев бабочки, которое опускается вниз, в живот.
Это не контракт, как тот, который Адди пришлось подписать с Джаксом. Это скорее сделка с дьяволом, подписанная кровью. И всё же…
— Ладно, — слово звучит тихо, почти шепотом, пока покидает мои губы.
Сиренна ахает. Она достаточно долго жила в мире Деклана — в его темной стороне, — чтобы прекрасно понимать, в какой ад я ввязываюсь.
Но у меня нет выбора. Деклан не прекратит охоту, не перестанет превращать мою жизнь в ад, пока не получит от меня то, чего хочет. И никто не сможет его остановить. Даже Джакс.
Я осталась одна, как и всегда. Даже до колледжа. Единственный раз, когда я пыталась положиться на других — на своих родителей — я превратилась в подростка с избыточным весом, который постоянно балансировал на грани суицида. Я начала возвращать себе чувство собственного достоинства только тогда, когда взяла свою жизнь в свои руки и начала одержимо ходить в зал.
А потом я влюбилась в этого красивого ублюдка, который разрушил весь мой мир, показав свое настоящее лицо.
Он все еще держит мой взгляд, даже когда официант ставит перед ним тарелку. Он не моргает, будто я — единственное, что разжигает его аппетит, и от этого мои бедра невольно ежатся. Деклан Сантори увлекается такими вещами, от которых у священника случился бы нервный срыв прямо в конфессиональной.
Я облизываю губы, сжимаю бедра, стараясь игнорировать ту влагу, которая уже пропитывает мои трусики.
— Отлично. Значит, мы договорились, — его голос низкий, но темный, от него мурашки бегут по всему телу. Я не могу сдержаться и прикусываю нижнюю губу, прекрасно осознавая, что все это видят.
— Отлично, — сухо отвечаю я.
Официанты начинают приносить еду для его спутников, но Деклан поднимается из-за стола. Мужчины за столом, бросив голодные взгляды на свои тарелки, неохотно следуют его примеру, как настоящие миньоны.
— Передай своей начальнице, что я буду на ее следующем шоу, — бросает он через плечо.
— Но, — начинаю я лепетать, — у нее на следующей неделе уже запланирована Эллен Дедженерес.
— Значит, ей придется перенести ее, — спокойно заявляет он, поправляя запонки и направляясь к выходу. Мужчины за его спиной следуют за ним, как преданная свита. Никогда раньше я не видела ничего подобного. Некоторые из самых богатых людей Нью-Йорка превращаются в послушных псов, виляющих хвостами по щелчку пальцев лорда Деклана Сантори.
Энергия между нами тянет за мной, пока он движется к выходу. Эта его больная способность подчинять людей всегда была его сильной стороной, но со временем она, кажется, только усилилась. Я тихо ругаюсь себе под нос, наблюдая, как его элегантная спина удаляется. За этой грацией скрывается что-то дикое, и это чертовски притягивает.
Черт возьми, этого просто не может происходить. Этот человек превратил меня в эмоционального калеку, которая использует мужчин только для секса, но когда дело касается его, я все еще та же глупая фанатка, хихикающая при одном его взгляде.
Метрдотель преграждает ему путь, склоняясь в почти карикатурном поклоне и потирая руки.
— Лорд Сантори, вы покидаете нас, даже не попробовав еду? — Его глаза блестят от тревоги, пока он бросает взгляд на наш стол, за которым остались только я и Сиренна. Еще бы, одно слово от Деклана прессе, и ресторан вылетит из списка любимых мест элиты.
Деклан переводит на меня взгляд, его черные глаза кажутся бездонными.
— Непрошеная компания нашла способ попасть за наш стол. Проследите, чтобы этого больше не повторялось.
— Ублюдок, — шепчу я себе под нос, глядя ему вслед.
Метрдотель бросает на меня злобный взгляд, пока Деклан с компаньонами покидает ресторан. Мы с Сиренной одновременно встаем, когда он начинает надвигаться на нас. Невероятно, как быстро смиренная физиономия превращается в лицо, полное ярости. Мы отходим от стола, и Сиренна аккуратно задвигает стул, чтобы не споткнуться, но этот тип все равно тянется к нам.
Он хватает меня за локоть и сквозь зубы шипит:
— Я попрошу вас обеих уйти. Немедленно.
Я резко выдергиваю руку из его хватки, глядя на него так, будто готова испепелить взглядом.
— Да, мы как раз это и делаем, как видите.
— Вы могли только что лишить меня моего лучшего клиента, — рычит он нам вслед, идя за нами к выходу. — Чертовы журналисты, — выплевывает он, увеличивая громкость, пока мы ускоряем шаг. — Думаете, можете всех обосрать
