какая-то. Не может быть так. Скорее нет сил. Я чувствую какую-то слабость. Хоть я и поел тогда в избе. И поспал. Но слабость будто неестественная. Еле заметная. Это не голод. И не физическая усталость. Это что-то другое.
Помещение было примерно два на два метра. С потолка капала вода. Нет ни лежанки, ни сортира. Ничего. По сырому и затхлому воздуху я предположил, что это подвал. Темница в подвале какого-то замка скорее всего. Интересно.
— Э-э! А в туалет я как буду ходить? — демонстративно крикнул я.
Тут же должна быть охрана. Послышались шаги по коридору. К решетке подошел стражник. В кольчуге и доспехах, с мечом на поясе. На голове был шлем.
— Чего орёшь, смерд? — грубо спросил он.
— Сортир где?
Стражник ушел, одарив меня грозным взглядом. Пришел спустя пару минут с деревянным ведром.
— Отойди к стене! — приказал стражник.
Я отошёл. Он вытащил связку ключей и отпер дверь. Дверь открывалась внутрь. Выпнуть ее ударом ноги не получиться. Он чуть-чуть приоткрыл дверь и бросил ведром мне на пол.
— Ведро выльешь в сток, — сказал он, показав на дырку в полу. — Еду тебе тоже в этом ведре принесут, — сообщил стражник с ехидной ухмылкой.
Я не сразу поверил в услышанное. Но когда понял, меня наполнили жуткие чувства. И меня чуть не стошнило.
— Ну и твари, — прорычал я.
Мне все это уже стало надоедать! Чувство раздражения начало подниматься от живота. Зачем я сюда попал? На фиг я это все переживать буду? Злость и истинное негодование охватили меня. Мне надо выбираться отсюда! Но сил нет, я не могу обернуться сейчас. Я посмотрел на свои руки. В туалет мне резко расхотелось. Но зато появилось желание разгромить все вокруг и выйти отсюда. И вдруг я понял. Если моя сила магическая, может, и силы должны быть магическими. А как восполнить магические силы? Какая-то энергия? Манна? Я где-то слышал, что медитация как-то способствует сосредоточению и успокоению. До того, как лечь в больницу, я иногда практиковал медитацию. Хорошая вещь. Почему-то именно сейчас мне хотелось это сделать. Просто сесть в позу лотоса и подумать. Я сел. Подальше от дырки в полу насколько это возможно. Закрыл глаза. Я сидел в позе, скрестив ноги, и мне стало как-то легче. Настолько, что мне показалось, что я уснул. Пришло какое-то облегчение, не успел я погрузиться в раздумья. В груди появилась теплота, приятная теплота будто от хорошего горячего чая. И я начал думать. Вспомнил все, что произошло. Прокрутил в голове каждый момент. Словно я сидел перед телевизором и смотрел на большом экране отрезок из своей жизни. Я спокойно обмозговал все, что сделал, все, что увидел. Все, что произошло с момента моего пробуждения здесь. Я обмозговал свой бой с волхвами. Я не знаю, сколько так сидел. Но прошло явно не мало. Может, часов пять. Я очнулся от того, что меня тыльной стороной копья тыкали в плечо. Я открыл глаза. Передо мной стоял стражник, он зашел в камеру. За решеткой стояло еще двое, уставившись на меня. Оказывается, они разговаривали между собой, но я их не слышал. Настолько я погрузился. Стражник, что зашел внутрь, приказал мне подняться. Они скрутили мне руки за спину и нацепили кандалы на ноги и руки. И вывели из темницы. Я оказался прав, это и был замок. Длинная лестница вывела нас во двор. Двор был похож на казарму. Вдоль стен стояли стеллажи с оружием. Рядом — деревянные манекены для отработки ударов. Посередине двора расположилась трибуна с гильотиной. Они и казнили тут. Хотя очень похоже на средневековье. Меня подвели к группе воинов, стоявших у ворот. Видимо, меня ждали. Это были те, кто поймал меня. Значит, темница находилась в казарме.
— Он не сопротивлялся? — спросил бугай, что и вырубил меня.
— Нет, Добрыня Низкинич. Но взгляд у него лютый. Опасный он, — ответил стражник, что и привел меня.
«Добрыня Низкинич — то есть это Добрыня Никитич? Родной дядя по материнской линии и наставник князя Владимира? Того, кто Русь крестил? То есть я попал где-то в середину десятого века? Ну нет, Русь еще не крестили, ведь здесь пока языческие боги правят. Значит сейчас где-то 970–980 год. Ясно. Ну и дыра. На хрен я сюда свалился?»
Пока я размышлял, меня толкнули в спину ручкой копья и повели. Мы вышли через ворота. Оказывается, это был замок в замке. Рядом стояла огромная каменная стена, и сверху возвышалась башня. Мы прошли по дороге ведущей к стене. Вошли, и передо мной предстал царский двор. Я это сразу понял. Свежие овощи и фрукты в повозках. Крестьяне несут куда-то ковер ручной роботы с золотыми вышивками. Куча стражников ходит в более опрятном виде и чистыми доспехами. Сразу видно по ним, что боя они давно не видели. И куча баб, девушек и женщин разного возраста и разного цвета кожи. Тоже передвигаются куда-то. Тут и негритянки, и смуглые, и блондинки, и брюнетки с белоснежной кожей. Нет, я слышал, что у князя Владимира жен было, как у Соломона из библии. Но не думал, что настолько. По ним видно, что это наложницы или жены. Как их там сейчас называют. Обычные крестьяне, прислужники выглядят как-то простенько. По-обычному. Балахон какой-то белый да передник рабочий. На голове косынка. А эти барышни. Все в шубах да платьях нарядных. Красотки, конечно. Меня снова толкнули в спину. Мне это уже надоело. Мы прошли внешний двор и подошли к двери. Добрыня повернулся ко мне.
— Чтоб без колдовства, ирод, а то голову снесу с плеч! — приказал он.
— Да, а силенок хватит? — съязвил я.
Добрыня выхватил меч и, замахнувшись, остановил его возле моего горла. Я испугался на секунду, но постарался не показывать свой испуг. Почему-то я был уверен, что он не убьет меня.
— Последний раз говорю, не брыкайся!
Я посмотрел ему в глаза. Ох, и говор их, я с трудом понимаю их наречие.
— А я думал, ты вежливый, дипломатичный.
«Вроде так было написано про него, в учебнике историческом каком-то читал».
— А я и вежлив с тобой. Хоть ты и не заслуживаешь.
Он убрал меч в ножны. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Это был потайной вход в царский зал. Почему они меня не через центральный вход провели? Зал был роскошный. Мебель из красного
