как с ней разговаривать. Мало того, что у меня культурный инфаркт случился с рубцом на всю психику, так еще и терпеть не могу бабьи слёзы.
— Отчего же мне не горевать то? Братец мой Иванушка…
— Потоп? — припоминается мотивчик сказки.
— Да Боги с тобой, в козлёночка превратился, испив у соседского крылечка на троих, — она горестно вздохнула и продолжила свой вой.
Дела, конечно.
— Ты понимаешь, рано или поздно, но многие мужчины в большинстве своем в козляток и превращаются. Но я попробую вам помочь. Где он? На лужайке скачет? Травку жует?
Она заревела пуще прежнего.
— В харчевне. Наследство пропивает.
Вот козлина!
— Поднимайся, не реви. Найдем управу на него.
Дверь в сказочную забегаловку я открыла с ноги. Алёнушка предпочла остаться на улице.
Пьянству бой!
Иванушку я нашла безошибочно и подсела к нему.
— Дружок, угости даму кваском.
Паренек поплыл от внимания дамы в моем лице и ринулся выполнять. Пока он отвлекся, плеснула ему в пойло вчерашней бурды.
К слову, воротился он быстро, отпив немного кисляка с гордым названием «Квас Добрыня» я поморщилась и отчалила.
— На держи, — я протянула девице термос, — подливай ему дома каждый вечер. Средство от похмелья, но ощущения непередаваемые. Скорее для него.
Алёнушка благодарно кивнула.
— Спасибо тебе, Марья. Давай провожу.
Лесовик встречал нас корзинкой с ягодами.
— Здрава будь, госпожа Марья. Век великодушной не забыть мне, — кланялся Иван Иванович, — Прими в добро дары леса нашего.
— Благодарю тебя, — я отвесила поклон, — Проводи меня до дому, заблужусь я в чащобах владений твоих.
Про себя ликуя маленькой, но самостоятельной победе над ситуацией. Да я великий детектив, однако.
А теперь пришло время для «уму и розуму». Ну, и разобраться с убиенцем своим пора.
7
Я серьезно посмотрена на мальца, переминающегося с ноги на ногу передо мной.
— Вот, держи свое средство для ума, — сказала я, протягивая коричневатую кашицу в склянке мальчугану…
— А что, по волошбе всё будет?
Он что всерьез думает, что есть средство, которое словно по взмаху волшебной палочки делает бездаря и лентяя гением? Было бы такое средство — давно бы на себе поэкспериментировала.
— Конечно, — соврала я, не моргнув и глазом, — Эта паста помогает запомнить информацию. Вот прочтешь разок-другой и всё запомнится с легкостью.
— Вот здорово! Благодарствую Госпожа Марья, — он отвесил поклон и вприпрыжку бросился прочь на улицу, размахивая на радостях баночкой в руке.
Эх, как мало человеку нужно для радости.
— Госпожа, можно?
В дверь просунулась голова местного старосты. Я кивнула.
— Что стряслось, дорогой наш Василий Петрович?
— Проблемка у меня деликатная.
— Рассказывайте, — я указала на место рядом с собой, — Правды нет в ногах, садитесь.
Он аккуратно присел на край.
— Понимаешь, ведьма… На скотном дворе у меня кто-то нечистые дела творит. То цыплят передушит, то яйца сожрет. И ладно бы разок, дык ужо неделю как.
— А поймать ирода пробовали? — с сомнением оглядела дядечку.
— Нет, конечно.
— А проблема в чем?
— Так скажи мне госпожа Марья, кто это бесчинствует?
И как ему помочь? Я ему что «всевидящее око»?
— Посмотрим, что смогу сделать.
Мужик ушел, а меня не покидало ощущение, что меня пользуют по ерунде. Ведь на такие «бесчинства» способна, например лиса, кои в округе водятся.
В углу засопел Кеша.
— Мы им что, детективное агентство «Свят-Свят-Свят»? По разной мелочи житейской бегут. В былые времена к ведуньям захаживали, чтобы приворожить, вылечить от неизвестной хвори, на худой конец, чтобы со свету сжить. Что же это делается?
— То есть, мужика в подвале, ты не считаешь проблемами детективного агенства. Тогда что же это хворь или ворожба? — не смогла не поддеть я.
— Не путай детка, тут пахнет сурьёзными проблемами.
— Деньги не пахнут.
— Вот, молодец. Ищи прибыльных клиентов в своей благотворительности.
Забежала Агафья, раскрасневшаяся, но довольная.
— Благодарствую Вам, Госпожа Ведунья. Мы вчера с Петром выпили Вашей настоечки и пал молодец к ногам моим. Рада-то как. Спасибо.
Девица радовалась, а я гадала, как валерьянка любовный пыл могла разжечь. Говорила бабуля мне, что главное верить и будет нам счастье. Вот она доказанная аксиома. Совершила я прорыв научный.
— Обращайся, — только и смогла выдавить из себя улыбку.
К полудню приковыляла Аннка, местная сплетница.
— Ведьма, подай магическое зелье для ворожбы.
На те, здрасьте. И эта туда же.
— Не занимаюсь ворожбой, — отрезала я.
Дородная бабень насупилась и зафырчала.
— А что же Агафке приворожила увальня? Я заплачу, ежели надобно.
— Не надобно. Она попросила, а ты требу гонишь! К тому же у нее на примете был мужик, а тебя они дорогой обходят за язык поганый!
— Правду не всем в охотку слушать. Я и про тебя на всю Дёминку молву пущу, что баба ты злая, да ядовитая, ежели не поможешь.
Нет, я понимаю, любви все возрасты покорны, да и на вкус и цвет товарищей нет… Но такое откровенное «Г» мужику подсовывать… В общем нет у меня таких еще врагов.
— Нет! Что хошь говори, а я сказала «нет». Сначала язык свой укороти, потом приходи.
Фыркнула Аннка напоследок и умчалась в дивные дали, оставив меня слушать скулёж Кеши.
— Она денег предлагала!
— Ну ее, языкастую. Это Ангафке помогло — стечение обстоятельств. Они валерьяны на спирту налакались и улеглись, а с этой пить никто не станет, так что Бог ей в помощь, а я бессильна.
— Сдается мне, Манька, ты у нас не ведьма, а просто мошенница. Не умеешь ни ворожить, ни заклинить, а ведуньей, госпожой кличешься.
— Маша у нас умница и красавица. Находчивая девушка, знаешь ли. А ты… Инногентий на доброте ее пытаешься нажиться — не хорошо! — на защиту встал дед.
Бабуля частенько говорила, что лучшего мужчины, чем дед в жизни не встречала, вот он рыцарь мой, хоть и не живой, но родной.
— Марья, Марья, — кто-то глотку надрывал под окном, голос знакомый, но не узнала.
Выскочив на улицу, я увидела Ивана Ивановича. Рядом с ним стоял, судя по внешнему виду водяной, услужливо подсказала логика. Тинообразные волосы прикрывали часть зеленоватого лица, дождевик небывалых размеров, широкие брюки в высоких сапогах… Ну как высоких…
