не твоя девушка, – парировала я.
– Эту оплошность можно легко исправить, – с легкой улыбкой отбил мужчина.
– Уверен, что тебе такое «счастье» надо? – принимая правила его игры, спросила я.
Я ведь действительно тогда подумала, что он шутит!
– Уверен.
– А вот я – нет.
– Обоснуй, почему нет?
– Потому что ты для меня слишком заурядный! – с улыбкой ответила я и зашагала обратно в клуб.
Сосед догнал меня в два шага, резко дернул за руку, заставляя остановиться и повернуться к нему лицом.
– «Заурядный»? – недовольно переспросил Неверов.
– Ага, – подтвердила я, чувствуя, что свежий воздух меня не отрезвляет, а еще больше пьянит. – Внешность у тебя заурядная, характер тоже. Даже профессия у тебя и то заурядная! – пошутила я.
«Что за глупости ты говоришь?!», – кричал мой внутренний голос, но я благополучно его проигнорировала. Наивная, глупая и пьяная Карина!!!
– Ну что ж, раз так, не смею тебя больше задерживать, – отпустив мою руку, безразличным тоном сказал Павел и первым вошел в клуб.
Я же пожала плечами, пьяно улыбнулась и последовала его примеру. Стоило только вновь оказаться возле нашего столика, как мне тут же вручили очередную порцию текилы и, не задумываясь, я её выпила. Потом ещё одну. И ещё одну. Мир заиграл более яркими красками, и мы с девчонками пошли танцевать, а когда вернулись веселые и довольные собой, Пашки уже не было за столиком – уехал домой. А наше веселье продолжалось.
На следующее утро я, естественно, практически ничего не вспомнила с прошедшего вечера. Да и сосед вёл себя, как и прежде. Ни одного укоризненного взгляда. Всё, как всегда. Вот я и не напрягала память, чтобы вспомнить, о чем мы говорили с Неверовым на улице. Честно признаться, до этого момента я вообще не помнила, что мы выходили с ним на улицу. Идиотка!!
Пока я стояла и с отрешенным выражением лица вспоминала свой позор, Пашка внимательно и серьезно следил за выражением моих глаз. И мне так совестно стало под его взглядом, что пришлось закрыть глаза, чтобы хоть на мгновение спрятаться и, набравшись храбрости, хрипло, уверенно произнести:
– Прости.
– И за что же ты просишь прощение? За вечное моё звание «заурядного»? Или за то, что не восприняла мои слова всерьез?
– За всё, – смело смотря в его глаза, твердо ответила я.
– Простил. Увы, со своей заурядностью я ничего не могу поделать, – всё так же не отводя взгляда, наигранно безразлично сказал сосед.
Я улыбнулась. Сделала шаг к нему и, взяв его лицо в свои ладони, твердо и нежно прошептала:
– Ты же прекрасно понимаешь, что заурядным я стала тебя называть, чтобы убедить саму себя, что ты мне безразличен.
– Понимаю.
– Ты мне не облегчишь жизнь, да? Это месть за мой побег?
– Это месть за твою несмелость.
Я вновь улыбнулась и запечатлела невесомый поцелуй на его немного колючей бороде.
– А сейчас я достаточно смелая? – лукаво улыбаясь, поинтересовалась я.
– Нет. Вот это смелость, – властно обнимая меня за талию и вдавливая в свое крепкое тело, говорит сосед и тут же меня целует.
Я бы обязательно победоносно улыбнулась, вот только ради такой мелочи не захотела прерывать такой вкусный поцелуй. Неверов сам отстранился. Всего на сантиметр, но и этого хватило, чтобы я недовольно заворчала.
– Ещё раз убежишь – найди, свяжу и накажу! – голосом змея-искусителя поставил меня в известность мужчина.
Я коварно улыбнулась.
– Заманчиво звучит, – сказала я и на этот раз первая его поцеловала.
Как и когда мы оказались в его комнате – я не заметила. И лишь, когда меня уверенно, но бережно спиной опрокинул на мягкую кровать, открыла свои затуманенные глаза и быстро оценила обстановку. Пашка нависал сверху. Ни тени улыбки, только страсть и нежность в его взгляде.
– Что-то наш разговор зашёл не туда, – на выдохе сказал он.
– Согласна, – поддержала его я и надавила ему на плечи, чтобы он еще больше отстранился от меня.
Павел правильно меня понял, и удобно устроившись на подушках, притянул меня к себе. Я тут же оказалась у него под «крылышком» и, поцеловав его в знак благодарности за понимание, крепко обняла.
– Так за что моя мама так взъелась на тебя? – довольно-таки невинным голосом поинтересовалась я.
– За совращение дочери, – сморщив нос, недовольным тоном ответил Неверов.
– А поподробней.
– Ты когда убегала от меня, тебя увидела одна из наших «горячо любимых» бабулечек. Вот она и доложила твоей матери, что ты убежала из моей квартиры вся в слезах и в одной лишь тонкой рубашке. А я как последний мерзавец погнался за тобой с воплями, чтобы ты немедленно отдала мне рубашку и несмела никому говорить о том, что произошло. А если ты, не дай бог, забеременеешь, чтобы немедленно шла делать аборт.
– М-да. Как-то мама еще мягко с тобой.
– Я бы не сказал. Я когда пришел узнать, где ты, на меня чуть ли не с кулаками кинулись, благо твой отец её удержал. Правда, в челюсть я от него получил. Спасибо хоть в мою жадность они не поверили, а вот насчет твоей поруганной чести мне пришлось выслушать очень много.
– Я с ними поговорю и всё объясню, – даря ему еще один поцелуй, заверила его я.
– И что же ты скажешь, что после секса со мной просто сбежала, потому что испугалась? – со смешинками во взгляде, поинтересовался в свою очередь Павел.
– Ну, им необязательно знать, что между нами был секс. Я просто скажу, что мы что-то не поделили вот и поругались. Да и кроме той полоумной бабки никто же меня не видел в одной твоей рубашке, так что я сто процентов была прилично одета! И не рыдала. Вот. Родители мне поверят, обещаю.
– Если честно, мне как бы все равно, просто не хотелось бы, чтобы с будущей тёщей отношения испортились в самом начале. Ты же первая будешь переживать по этому поводу.
– «Будущей тёщей»?! А не рано ты её записываешь на эту должность?
– Нет. Теперь всё будет, как я хочу и скажу, так что готовься через месяц менять фамилию, – твердо и непреклонно заявил сосед.
– Ни за что! – воскликнула я, принимая сидячее положение.
Я
