счастью, утонуть в пучине я не успела, «семейная идиллия» оказалась нарушена. Едва я пригубила кофе, как в столовой объявился очередной слуга с сообщением:
— Кхем-кхем, — прокашлялся мужчина. — Ваши светлости, прошу прощения, но к вам гости. Некий Димиан Фарми. Учитывая, что распоряжений о том, как принимать гостей, которые явились с помощью телепортации, у нас нет, мы попросили визитёров подождать снаружи. Во дворе.
— Визитёров? — выдохнула я.
26.3
Глупый вопрос. Вернее второстепенный. Мне следовало воскликнуть: «Что-о? Фарми?» А я… Впрочем, не суть.
Просто сообщение шокировало, я сильно растерялась. В самом деле ожидала какой-нибудь выходки от родственников, но явление Димиана… Да ещё телепорт?
Я сначала испугалась, но быстро вспомнила, что главную арку ещё не включала, а кроме меня вряд ли кто сможет.
Стационарные телепорты в Нортейме точно не работают. Тогда как?
— Ари? — напряжённо позвал Грей. Кажется, он тоже интересовался методом телепортации, и я отрицательно качнула головой.
Тут же нахмурилась, осознав, что скорее всего Фарми притащил маму.
— Что передать уважаемому господину Фарми? — вырвал из этих мыслей слуга.
— Неуважаемому, — буркнул Грей и, отбросив салфетку, встал.
Он протянул мне руку, предлагая встретить этого гостя вместе. Я могла отказаться, но не стала — пропадать так пропадать.
Сайя тоже встрепенулась, и, хотя искушение было велико, я попросила:
— Пожалуйста, не сожри его.
— Ну почему же? — внезапно возразил Грей. — Такого как Фарми можно и сожрать.
Прозвучало хищно, недобро, настороженно. В таком настроении мы и отправились к выходу. Конечно, рядом с Греем можно было не бояться, но меня всё равно трясло.
На меня накатывало предчувствие беды, и пока мы шли, я перебирала варианты действий «дражайшего» кузена. Морально готовилась, но реальность оказалась хуже любых фантазий. Просто Димиана сопровождала не мама, и даже не отчим… Во дворе, под лучами яркого летнего солнца, стояли Димиан Фарми и Шарлотта Мийз.
Я не споткнулась, но ощутила, как земля под ногами выгибается. Мне требовалась опора. Срочно. Только вцепиться в Грея я, по понятным причинам, не могла.
Муж подхватил сам — невзирая на протест, обнял за талию и зафиксировал весьма жёстко. Я почувствовала, что бледнею. Поняла, что на моём лице написано вообще всё, и я никак не могу эту бурю сдержать.
Фарми. Уже без синяков, не побитый, в дорогом щегольском камзоле. Увидав меня, кузен мимолётно ухмыльнулся и тут же изобразил радость. Даже удивился — словно это не он к нам заявился, а мы к нему.
Шарлотта тоже была хороша. Немного располнела за последние годы, но ей шло. Шарлотта выглядела сочной!
Она расплылась в обворожительной улыбке и сверкнула перстнями, которые унизывали все пальцы.
— О! Грей, Ариадна, доброе утро! — пропела Шарлотта.
Всё. У меня потемнело в глазах.
Это была уже не буря, а настоящая лавина. Всего секунда, и во вне возродилась вся пережитая когда-то боль. Встреча с Мийз — событие само по себе неприятное, а сразу после ночи с Греем — вообще за гранью.
Мне следовало быть сильной, выдержанной, изображать законную супругу и герцогиню, но я не сумела. Нас разделяло крыльцо и несколько метров. Я дёрнулась — вырвалась из захвата Грея, развернулась и попыталась уйти.
Просто уйти.
Сбежать!
Но меня поймали. Грей перехватил и спросил хмуро:
— Ари, что?
Я пихнула мужа локтем. Вслед за болью пришла злость.
У Грея вообще совести нет? Да меня же сейчас взорвёт! Я сейчас физиономию ему расцарапаю, и никакие приличия, вообще ничего, меня не остановит.
— Так. — Грей нахмурился ещё больше, прижал крепче и, словно почуяв, перехватил руки. Спросил очень тихо: — Ари, что происходит?
Я посмотрела бешено, а он…
Морвель хмурился так, будто пытался разгадать какой-то ребус. Вглядывался в лицо, поджимал губы и никак — вот вообще никак! — не желал отпускать.
Он сделал шаг назад, увлекая за собой и разворачиваясь так, чтобы загородить от визитёров. А потом сказал требовательно:
— Ари, объясни!
Да что тут объяснять?
Конечно, я промолчала.
Кое-кто, видя это, страдальчески закатил глаза.
Рядом клацнула пастью Сайя, и вот тут я не выдержала:
— А как я должна реагировать? После того как ты зажимал Шарлотту по углам!
Грей замер, наглющая физиономия вытянулась.
Миг, и он выдохнул:
— В смысле? Ты о чём?
И столько непонимания в голосе, что я растерялась.
— Я видела вас неоднократно. В академии. И ошибки быть не может, Грей Морвель. Уж твою любимую куртку ни с чем не спутаю. Ты целовал Шарлотту Мийз! И в то же время, зачем-то, ухаживал за мной.
Пауза. По мужскому лицу пробежала недобрая тень, а я услышала:
— Целовал? Шарлотту? Я??? Как интересно!
Меня тут же развернули и практически насильно потащили дальше — к поджидавшим Шарлотте и Димиану Фарми. Сам хозяин Нортейма при этом красноречиво скалился, а я…
Я поняла, что всё. Что любовь никак не мешает ненависти, и Грея я всё-таки ненавижу. Останемся одни, я ему не только лицо, а абсолютно все части тела расцарапаю. Даже ту, которой мужчины дорожат больше всего.
Вообразив этот процесс, я наконец сумела взять себя в руки. Нацепила маску высокомерного спокойствия, и именно с таким лицом подошла к гостям.
— Доброе утро! — воскликнул кузен.
— Очень доброе, — отозвался Грей саркастично. — Чем обязаны? И как вы здесь оказались?
— При помощи телепортационной капсулы, — ответил Димиан ничуть не смутившись тону.
Ну вот. Опять. Меня снова внутренне подбросило. Просто все капсулы, доступные семейству Фарми, являлись частью моего приданого. Какого беса кузен посмел запустить лапы в моё добро?
26.4
Будто уловив эмоции, Сайя, которая всё это время держалась рядом, зарычала. Шарлотта побледнела, а Фарми не испугался. Изначально они оба отнеслись к явлению сайгирса спокойно, будто знали о приручённых монстрах. Словно их кто-то предупредил.
— Откуда ты знал куда именно телепортироваться? — продолжил Грей.
Прозвучало недружелюбно, но Димиан не среагировал:
— В мире много хороших людей, а когда у тебя есть связи, всё решаемо.
— Откуда? — повторил Морвель.
Кузен всё же признался:
— Пообщался кое с кем. В имперской библиотеке много сведений по Нортейму, мне прислали гравюру с изображением внутреннего двора замка. Я использовал визуальный образ.
Ожидаемо, но неприятно.
— Зачем? — процедил Грей.
Фарми выдал очередную улыбку.
— Ну что значит «зачем»? Я не могу оставить
