и проносясь по инерции развернулся в пол оборота, снес одним ударом голову противника, бороздя землю ногами в попытке остановиться.
Убедившись, что противник повержен, он перевел взгляд на возлюбленную.
Хелена выглядела очень потрепанной и истощенной, капилляры подле висков и в глазницах полопались, а учащенное дыхание вперемешку со скрипящими от боли и ярости зубами, придавали ей еще более отчаянный вид.
-Миледи, вы в порядке? -спросил юноша.
-Бла… благодарю, ми.. милорд! -тяжело дыша прерывисто ответила она.
-Просто Карнелий, а для друзей просто Нэл! Миледи, вам стоит отступить, мы с братом позаботимся о…
-При всем уважении милорд Карнелий, бой еще не окончен, а я сама могу о себе позаботиться!
А пока младший брат подкатывал к Фурии, старший уже добивал последнего мага. Корвиус с легкостью расправился с вспомогательным магом, воспользовавшись неожиданным появление Карнелия, напал на ничего не понимающего беднягу. Но к сожалению, не смог так же быстро убить второго, ледяной оказался менее ошарашен смертью товарища и смог отразить несколько атак, но в итоге и его постигла та же участь.
В скором времени им удалось отбить волну противников, помочь союзникам отступить ближе к стене дабы перегруппироваться и оттащить раненных. Но уже возле стены произошло то, что никто кроме Архимага и предположить не мог.
Гулкий басовый звук волной пронесся по всей округе, а магический коралловый свет на мгновение заставил всех присутствующих зажмурить глаза. Порталы. Сотни огромных порталов открылось в одно мгновение вокруг столицы.
****
Хирон по прозвищу Клятый, стоял возле одного из центральных столпов магического барьера, еще совсем недавно он и двое его старых товарищей разбили основные силы врага возле центральных ворот. Не сказать, что в этом хоть и нелегком, но все же изнуряющем бою, он потратил все силы, но все же потратил не мало, а сейчас после того как он напитывал барьер, который был собственно последним оплотом обороны города, он выжал себя почти досуха, оставив лишь крупицы сил для того чтобы не упасть в магическую комму. Этот феномен был известен почти всем магам, варгам и сприганам, всем кто использовал магию. В тот момент, когда чародей использует все до капли, весь свой магический резерв, его тело впадает в глубокий стазис, пытаясь не утратить своё сродство с маной. Это что-то вроде защитного механизма. Выбраться из него удавалась далеко не всем, но при должном уходе восемьдесят процентов чародеев выживали. Однако, не все после этого болезненного процесса восстанавливались полностью. А впадать в это состояние во время войны, означало утратить всякий контроль над ситуацией, чего Хирон делать не собирался.
И он и его старые друзья, были хорошо осведомлены об этом, так как их общий учитель был в этом состоянии далеко не один раз. Причем в три из четырёх случаев, они видели собственными глазами. И виной его слабости было вовсе не то что сам Хирон стал стареть, нет, проблема была в том, что их королевство, их город и люди, живущие в нем, были недостаточно сильны. Недостаточно натренированы, недостаточно обучены. Эти хваленые и напыщенные аристократики, не только не пошли в бой возглавив собственные войска, но и не смогли элементарно насытить магический защитный купол. И он знал кто всему виной, он знал куда нужно плюнуть, выразив и высказав этим все свои негодования, себе в зеркало. Ведь это именно он позволил всему пойти своим чередом и не вмешивался в дела страны напрямую, это именно он отказался возглавить магическую академию, и это он скитался по свету занимаясь лишь интересующими его делами. А мог бы всего этого не допустить. Нет, за годы скитания он совершил немало хороших и полезных дел, но будь он здесь, такого бы не случилось! И смотря на свои дрожащие от усталости и гнева ладони, Хирон услышал голос учителя словно он стоит подле него, голос, что пронесся по задворкам разума Хирона. Нарочито приговаривая Бариус Сиверий по прозвищу Покоритель Демонов, любил цитировать мудрые народные высказывания.
“Тяжелые времена порождают сильных людей, сильные люди порождают хорошие времена, хорошие времена рождают слабых людей, а слабые люди порождают плохие времена”.
-Неужели мы породили хорошие времена и упустили момент воспитания следующего поколения, или мы и были слабыми и породили плохие времена?” - именно эта мысль посетила Хирона и заставила его сжать челюсть до скрипа и скрежета зубов.
Барьер, который хоть и с трудом был наполнен маной, будет готов к использованию только через пару часов, так как требовалось очень много сил не только на подпитку резервуаров с маной, но и его настройку и синхронизацию.
И тут из-за городской стены Хирон увидел коралловое зарево, свет от огромных порталов приглушил даже свет уходящего солнца, хоть и ненадолго. Хирон уже собрался ринуться в ту сторону, но внезапно тяжелая латная перчатка легла на его плечо, тем самым, чуть не придавив его на одно колено к земле.
-Останься Хирон, мы с Архимагом справимся! -перчатка, которая легла на плечо Хирона принадлежала никому иному как Несокрушимому.
-Отвали Витран, ты уже достаточно накомандовался в этом городе, погляди чего добился! -резким движением левой руки, он отбросил руку товарища, а правой провел по воздуху обводя ею всех присутствующих, словно давая понять “это твоих рук дело!”
-Твое присутствие там ничего не изменит, а я…-резкий фонтан слов, сорвавшийся в праведном гневе из-за рта Витрандира оборвался на середине предложения. -А я недостаточно силен чтобы напитать эти столпы в одиночку! -словно сквозь зубы выдавил из себя Витрандир. -Хирон, пожалуйста, позволь мне защитить своих сыновей, хотя-бы в этот раз. - последние слова Витрандира прозвучали с нотками боли и отчаяния. И Хирон сдался. Молча развернувшись в его сторону, он сдержанно кивнул, сделав шаг назад.
-Хорошо.
*****
Отбиваясь от постоянных, непрекращающихся атак, юные сыновья Несокрушимого и члены шестнадцатого батальона понемногу отступали к воротам столичного города и с каждым шагом их шансы на отступление тлели словно уголек в затухающем костре, тепло постепенно уходящее с каждым мгновением было сродни гаснущей надежде. Именно в этот момент слова отца послышались Карнелию на задворках сознания.
”И что ты будешь делать?” Карнелий обернулся к брату
