депрессию. Врачи говорили послеродовая. Но Влад видит, что она не ощущает себя в роли матери. У нее две няньки, есть все необходимое, а она все равно вечно недовольна.
Влад же старается все свободное время проводить с Мией. У него даже на заставке телефона ее улыбающееся личико. Ранее там была фотография Ольги. Он сменил ее.
Любовь не ушла, он всегда будет восхищаться своей бывшей супругой. Оля — лучшее, что было в его жизни. Он был счастлив с ней очень много лет и всегда будет за это благодарен.
Но Оля выходит замуж. Он видел ее с Леонидом, и именно тогда окончательно понял — назад дороги нет.
А повторения истории со Златой он не хочет. Слишком дорого ему стоила одержимость. Потому надо смотреть вперед. И ни в коем случае не отчаиваться.
Влад едет домой с единственным желанием упасть на постель.
Он съехал из отцовского дома. Снял квартиру. Хоть и часто бывает дома у родителей. Отношения с матерью налаживаются, они теперь запросто могут провести вечер вместе, смотреть фильм или обсуждать последние новости. С отцом все… неоднозначно. Но и просто у них никогда не будет.
Паркуется возле подъезда, закрывает машину. И замечает, как недалеко останавливается автомобиль и из него выходит няня с его дочерью на руках.
— Алена, вы что тут делаете? Почему не позвонили?
— Так Азалия сказала, что вы нас ждете.
— Не жду. Она меня не предупреждала, — забирает у няни дочь, прижимает к себе, и они заходят в квартиру.
Смутное предчувствие все это время царапает душу.
— С чего это Азалии так поздно ко мне дочь отправила? — спрашивает, когда укладывает малышку, и они с няней проходят на кухню.
— Так у нее же самолет. Вы в курсе. Вы же договорились… — осекается. По моему лицу понимает, что нифига мы не договорились.
Влад достает телефон и набирает Азалию. Она отвечает не сразу.
— Что это все значит? — спрашивает, подавляя злость.
— Влад, ты только выслушай. Не ори. Я хотела, чтобы у нас была семья. Ты же знаешь, я с тобой не из-за денег, а чтобы ты обо мне заботился. А вышло, что я должна подтирать попу вечно орущему ребенку. Я к такому не готова. Я ради тебя испортила фигуру, мне теперь восстанавливаться надо. Влад, в общем, забирай себе Мию. Отказ, или что там еще я напишу. Но я слишком молода, чтобы портить себе жизнь. Есть вариант, — делает паузу, томно вздыхает, даже в этом напоминая свою мать, — Если ты захочешь, чтобы мы были семьей, то, я могу постараться. Я все еще люблю тебя…
— Ты не знаешь, что эти слова значат. Катись на все четыре стороны, и никогда не смей приближаться к дочери, — Влад обрывает вызов.
Откидывает телефон. Идет в комнату к своей дочери. Любуется на ее умиротворенное, спящее личико, она даже не представляет, что родная мать только что от нее отказалась.
— Мия, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Обещаю. Я стану самым лучшим отцом.
Этот поступок придает сил, и заряжает оптимизмом. Еще все у него будет. Жизнь продолжается, и он ценит каждое ее мгновенье.
Леонид
— Даже не думай, я тебя никуда не отпущу, — хватаю свою жену, и заваливаю снова на постель.
— Ты ненасытное животное! — смеется.
Как же я обожаю ее смех. Он особенный. Предназначен именно для меня. Больше ни для кого он так не звучит, мелодично, чувственно, возбуждающе.
Моя жена… я до сих пор не верю. Свадьба была три дня назад, и сейчас я на правах мужа наслаждаюсь медовым месяцем с женщиной, которая мне дарована свыше.
Мы улетели на острова, я снял отдаленное бунгало, так чтобы никто не смог нарушить нашей идиллии.
Оля мне понравилась с первого взгляда. Именно поэтому я стал так рыть ее историю. Хотел помочь. Хотел быть ближе. Мне постоянно ее не хватало. И чем больше узнавал, тем сильнее восхищался. История Ольги, меня зацепила, задела в душе то, что я давно считал мертвым. Она пробудила во мне чувства, когда хочется сделать невозможное, лишь бы увидеть радость в ее глазах.
Хоть я и понимал, что она не готова. Она еще не отпустила прошлые отношения. Она еще не насладилась свободой и не осознала, чего стоит в этой жизни. Я чувствовал ее, как никогда и никого. Все ее желания, перепады настроения. И еще понимал — не могу отпустить. Она мне нужна.
Эта была какая-то особая связь. Она не поддавалась логике, описанию, у меня просто была жизненная потребность быть с ней рядом.
Работу я предложил не только поэтому. Я реально видел потенциал и был в ней уверен. Я хотел, чтобы она добилась высот. Она этого заслуживает.
Горжусь, что моя женщина самодостаточная, сильная, и в тоже время, может быть невероятно чувственной и ранимой.
А какая она сладкая… какие у нас ночи… Забываешь про возраст. Ей просто невозможно насытится. И вот три дня мы практически не вылезаем из постели.
— Оль, а разве тобой можно насытится, — целую ее в шею, и ниже, ниже, губами по сладкой коже. — Мой дурман. Мой нектар… моя… моя… моя…
— Леня… вот что ты творишь! И да… продолжай! — стонет так потрясающе, что по телу вона блаженства проходится.
Ее лицо озарено счастьем. Она прекрасна в каждой эмоции. И я как истинный ценитель, собираю все ее эмоции. И хочу вызвать еще больше. Хочу дать ей все то, чего она была лишена.
Мы еще долго нежимся в кровати, потом страстный душ, и даже пока идем на террасу, не можем оторваться друг от друга, продолжая целоваться.
— Оль, ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня, — говорю, продолжая ее зацеловывать.
— Я знаю, — такой простой ответ. Но сколько в нем глубины.
Оля
Леня неумолим. Ненасытный мужчина!
Удивительно, но мне это нравится.
Он постоянно открывает нечто во мне, о чем я не подозревала.
И после нашего танца на льду, отношения нас закружились стремительно. Я и не поняла, как оказалась под венцом. Мне под пятьдесят, а я невеста… Все равно, разве для счастья важен возраст?
Скромную свадьбу сыграть не удалось. Слишком было много желающих попасть к нам на торжество. Я была в длинном кремовом платье, и чувствовала себя так легко и свободно.
