сколько вчера вернулся?
Диллиан пожал плечами:
– Ещё было темно.
– Меня будет сопровождать Элиан.
– Не сомневался, – усмехнулся Дин, – но я тоже не могу бросить тебя в трудную минуту.
– Очень любопытно? – глянула я на менестреля.
– Очень, – рассмеялся он, не став упираться.
На пороге таверны показался граф Отис, отыскивая меня глазами. Я как раз успела покончить с завтраком. Дин быстрее заработал ложкой.
Наше двухместное ландо, на котором приехал Элиан, покачиваясь медленно катилось по городу. Нам надо было добраться до других ворот. Дину места не досталось, пришлось ему притулиться рядом с кучером, однако менестрелю это настроения не испортило.
Проехав всю Аснэлу, что заняло достаточно много времени, а потом и живописные предместья, наш экипаж остановился перед внушительными воротами. Поместье мне напомнило боярскую усадьбу: деревянный дом с высоким крыльцом, многочисленные постройки, снующая по двору челядь.
Нам открыл худой паренёк, выслушал Элиана и исчез, не забыв закрыть калитку. Долго ждать не пришлось, к нам вышла дородная женщина, пригласившая всех в дом:
– Донья Николетт и дон Теон ожидают вас, – сухо известила она нас, вышагивая впереди утиной походкой.
Мы молча переглянулись с Дином. Это же мои бабушка и дедушка. Не без волнения вошла я в просторную гостиную, где на мягком широком диване сидела дородная старушка и такой же кругленький пожилой мужчина. Они с любопытством и благожелательной улыбкой рассматривали всю нашу компанию.
– Чем обязаны, дон Элиан? – поднялся с дивана хозяин и протянул гостю руку.
– Хм, дело крайне деликатное. Думаю, лучше пусть дони Исадора, как главный виновник всех событий расскажет вам подробней.
Старички синхронно посмотрели на меня.
– Садитесь, дони, – указала мне донья Николетт на мягкое кресло с низкой спинкой.
Опустившись на край сиденья, я обвела всех взглядом, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ с самого своего рождения, то есть с появления на свет моей предшественницы.
Николетт и Теон заворожённо глядели на меня, и с каждой минутой их лица всё сильней бледнели. Губы старушки затряслись, а в глазах блеснули слёзы, а вот её муж, напротив, гневно раздувал ноздри, порываясь что-то сказать. Стоило моему повествованию подойти к концу, как он подскочил со своего места.
– Позвольте, да этого не может быть.
Спокойно протянула ему бумагу из обители, он выхватил её с такой силой, что я испугалась, как бы не порвал. Изучая каждую букву, старик долго рассматривал запись, а затем передал бумагу жене.
– Это ошибка! – противно взвизгнул он, голос дал петуха.
– Дон Теон, – спокойно ответил на его выпад Элиан, – в Темпл-Эклесси не ошибаются, даже королевская семья обращается к ним.
Взгляд старушки метался с документа на меня, я начала серьёзно опасаться, как бы её удар не хватил.
– Теон, у нас есть внучка. Дочь Лорелеи!
– Ты баловала девочек, вот тебе результат. Её сгубил это прощелыга Калеб и оставил незаконнорождённое дитя! Я не стану делить наследство, даже не ждите, милочка, – язвительно сказал он.
– Мне не нужны ваши деньги, – спокойно ответила ему, – у меня в Меглоре магазин одежды с неплохим доходом. Я лишь хочу узнать, что произошло с моей матерью, почему она отдала меня герцогине, а та, не боясь кривотолков, записала меня как своё дитя и… конюха.
– Дони, мы не раз бывали в замке Кассиани и никогда вас там не видели, – недовольно фыркнул старик.
– Правильно, ведь я жила в крыле для слуг, в чулане у самых кладовых. Беатрис не считала нужным воспитывать меня, как своё дитя, вот и вышвырнула к подвалам.
– Вы забываетесь, – вскинул подбородок дон Теон, – незаконнорождённая права ни на что не имеет!
– А ребёнок? Имеет право быть накормлен?
Донья Николет жалобно смотрела то на супруга, то на меня, попеременно бледнея и краснея, не зная, чью сторону принять.
– При всём уважении, дон Теон, – поднялся Элиан, – дони Исадора дочь баронетта и может претендовать на титул отца.
– Кхе-хе-хе, – разразился тот дребезжащим старческим смехом, – получайте свой титул барониссы и дыру в кармане вместо наследства.
Я удивлённо глянула на Дина, а тот тихонько шепнул:
– Так называют женщину с титулом баронетта.
Ведь даже не удосужилась узнать, а, впрочем, какое это имеет значение. Я поднялась:
– У меня и в мыслях не было претендовать на ваш титул или деньги, всё, что хотела узнать, только о матери, как её не стало. Но вижу, вам её судьба так же безразлична, как и моя. До свидания.
Развернувшись, пошла к выходу, меня догнали Дин и Элиан.
– Дерзкая девчонка, – послышался позади крик старика, но я и оборачиваться не стала.
Слуги провожали нас удивлёнными взглядами. У меня внутри всё кипело от негодования. Конечно, я не забыла, кто и откуда. Но весь сыр-бор был не только из-за титула, в память о той погибшей девушке была просто обязана восстановить справедливость, да и что скрывать, с каждым днём в душе ощущала себя больше Исадорой, нежели Марией. Такое странное раздвоение личности. Но я понимала, во мне и часть характера Доры, как и её волнения, и чаяния.
Перед самыми воротами нас догнала донья Николетт:
– Погодите! – Она запыхалась, сбежав по ступенькам, и тяжело дышала, – Исадора. Могу я так тебя называть?
Молча кивнула.
– Ты прости моего Теона, он и раньше был вспыльчив, а с годами так и вовсе, – махнула старушка рукой, хотя сама с опаской поглядывала на окна, – пойдёмте, пройдёмся.
Не дожидаясь ответа, она потянула меня за руку в сторону ворот, и успокоилась, только когда мы вышли.
Рядом с поместьем росла платановая роща, где отыскались несколько скамеек. Приземлившись на одну из них, донья Николетта отдышалась:
– Ты очень похожа на мою Лорелею, – с грустью произнесла она, – они были с младшей сестрой почти как две капли воды, только красота Беатрис яркая, жгучая, а у Лоры более нежная. Послушай, дитя. Это твою маму прочили в жёны герцогу Кассиани. Мы уже обговорили приданое и всё остальное. Лорелея мрачнела день ото дня, а потом кинулась нам в ноги, умоляя не отдавать её за дона Бруно. Только отец и слушать ничего не хотел. С Калебом твоя мама познакомилась на одном из королевских балов. Когда уж вспыхнули их чувства, не ведаю. Только они сговорились, и за четыре дня до прибытия герцога в Аснэлу, Лорелея и твой отец сбежали. Скандал удалось замять, лишь пообещав дону Бруно в жёны Беатрис. Та рыдала и била посуду, но в итоге уехала с ним. На том настоял Теон, пригрозив лишить дочь наследства и выгнать из дома. Мы и не знали, что Лора была в положении. Мой муж. Он бывает
