Пятница, 6 июляПосле сообщения Алиры, которую накануне предупредила Ирэн, обитатели Алкиларе денно и нощно баррикадировали подъезды к деревне всеми подручными предметами: в ход пошел старый трактор, деревянные брусья, автомобиль, бетонные блоки, леса, секции забора, железные прутья, спицы телег и мешки с землей. Алире показалось, что она попала в осажденный город. С одной стороны, Дамер с друзьями заняли окрестные стены и крыши, с другой – Сезар, Гражданская гвардия и протестующие с плакатами требовали от скваттеров убираться вон. И вопли с обеих сторон мешались в единый гвалт.
– Убирайтесь, дармоеды!
– Здесь наш дом!
– Вам здесь не рады!
– Попробуйте прогоните нас, если сможете!
Алира подошла к Сезару в сопровождении Аманды и Томаса. Тот стоял перед протестующими, не выказывая ни тени тревоги.
– Как это случилось? – спросила женщина друга.
– Нам сообщили, что здесь беда, – ответил он. – Мы прибыли узнать, сможем ли снизить градус накала. Люди устали от медлительности правосудия. Все боятся цепной реакции. А если где все и начнется, так это в заброшенных поселках.
Алира сожалела, что друг не был с ней честен. Сезар заранее знал, что должно было произойти.
– И людей волнуют новые соседи. – Женщина сама удивилась, насколько изменилась ее собственная точка зрения. – Они хорошие работники. Но если бы бельгийцы, англичане или французы купили тут землю, к ним относились бы по-другому.
– Да и ты тоже несколько лет назад, – напомнил Сезар. – И в этом разница. Всегда найдутся люди, желающие платить за пустующую землю. Никто бы и не подумал о захвате: люди всегда хотят извлечь финансовую выгоду.
– Все сводится к деньгам!
Сезар пожал плечами: очевидная информация в комментариях не нуждалась.
– Сегодня они победят, – заключил он. – Но вскоре начнут уезжать. Потому что в глубине души они малодушны.
– Ты их не знаешь.
Алира направилась к Дамеру, но Сезар поймал ее за руку:
– Ты куда?
– Хочу с ними поговорить.
– Зачем?
– Не твое дело.
– Чем тебя привлек этот парень? – Лицо собеседника посуровело.
– Хватит, Сезар!.. – начала было Аманда, не до конца понимая, в чем причина подобной реакции.
Алира взглянула на друга недоуменно: она уловила оттенок ревности в его тоне. Это в их-то возрасте? Возможно, Сезар простил ей увлечение Адрианом, но Дамер – совсем другое дело. Такому мужчина проигрывать не хотел, хотя уже давно был не молод и их уже не связывали чувства. Но самомнение возраста не имеет.
– Ты чего это? – спросила она.
– Выбирай. – Сезар сдавил ее руку. – Они или мы. Третьего не дано.
– Всегда есть выход. – Алира резко высвободилась и направилась прочь, сопровождаемая младшим братом.
К ним подошел один из помощников офицера.
– Мне законом запрещено приближаться? – спросила женщина с вызовом.
Полицейский взглянул на напарника, и тот жестом велел пропустить друзей.
– Что происходит? – спросила Аманда, изумленно глядя на собеседника. – Я что-то пропустила?
– У нее роман с Дамером. Я думал, ты в курсе. Вы же близкие подруги. Конечно, значение дружбы часто преувеличивают. В какой-то момент Алира стала для меня загадкой. Если кто-то слишком тихий, значит, ему есть, что скрывать. Странно, что она не стесняется этих отношений. Она еще не знает, как больно будет падать! И не уверен, что нам стоит быть в этот момент рядом, чтобы помочь ей подняться.
Удивленная Аманда обратила взгляд в сторону деревни. В это время Алира добралась до баррикады из мешков. Дамер наверху опустился на колени и протянул ей руку, помогая взобраться. Затем он обнял женщину так крепко, что даже Аманда, наблюдавшая издалека, ей позавидовала. Она подумала о последних месяцах, когда ее собственный эгоизм и увлечение Адрианом заставили позабыть обо всем на свете, включая лучшую подругу Алиру. Она склонила голову и пробормотала:
– Я буду рядом.
Элехия пристально следила за происходящим. Когда она заметила Томаса и Алиру, пересекающих незримую границу между городком и линией Гражданской гвардии, она пришла в ярость. Двое ее детей встали на защиту ее врагов! Третий же находился в участке вместе со своей женой. Гнев нарастал с ужасающей силой. В ее вековом доме совершили убийство. Никто уже не верил в суицид. Но дело было не в этом: слухи вечны.
В какой же момент все изменилось? Ее дети наверняка ужасно страдали, поскольку изменения всегда приносят боль, как и трудные решения. Дилеммы способны подорвать любую, самую сильную натуру. Это женщина хорошо знала. У Херардо были амбиции: с этого пути трудно сойти, но его вел азарт. Томас был слабохарактерным, но если бы он не находился под защитой семьи и родных стен, возможно, его увлекли бы поиски нового. Алира была самой сильной и рассудительной из всех, но она выстроила для себя мир, в реальность которого безоговорочно верила, сделала его своим идолом – настоящий и иллюзорный одновременно, как и любой другой. И расставание с ним – временное или постоянное – ее беспокоило.
