это оказалось возможным потому, что он, в свою очередь, сумел ясно продемонстрировать, что государство и его вооружённые силы оказались неспособными разгромить его… Я обеими руками за то, чтобы увидеть его (“Снайпераˮ) в Учредительном собрании…»[72]
Бывший президент Республики Мисаэль Пастрана Борреро (1970–1974) сказал в интервью журналистам во время одного из заседаний Учредительного собрания: «Я лично не был знаком с Маруландой, даже никогда не разговаривал с ним по телефону. Когда меня вместе с другим бывшим президентом, Лопесом (1974–1978), кардиналом Револьо и Фабио Эчеверрией попросили выступить в качестве посредников, чтобы мы послужили своего рода живым свидетельством стремления правительства к сближению с партизанами, поскольку во время моего президентства с ними никогда не общались по телефону и не посещали Каса Верде; так вот, среди тех, кто принял участие в этом процессе, в этой попытке сближения с партизанами, пожалуй, только я один к тому времени не имел с ними никаких личных контактов и не посещал Каса Верде… Когда я был министром общественных работ, то через одного человека, который был весьма близок к ним, сейчас уже можно назвать его имя, это Хорхе Вальямиль, так вот, через него они обратились с просьбой помочь в строительстве дороги в Сан Антонио дель Пескадо, где они тогда располагались, и тогда было своего рода перемирие. Им нужна была дорога, которая подходила бы к их полям, чтобы они могли вывозить и продавать свою продукцию. И я помог им, правда, не прямо, приобрести трактор для дорожных работ… Позже я получил документ, подписанный ими, в котором они предлагали начать со мной процесс мирных переговоров, но в тот момент страна ещё была не готова к этому… Это было в 1972 г. … Да, так вот, я получил документ – он до сих пор хранится у меня, – в котором они изложили свои требования. Я думаю, что в то время они рассуждали вполне здраво, поскольку речь шла о том, что они были готовы влиться в состав вооружённых сил, при условии предоставления им соответствующих воинских званий…
Маруланда является главным действующим лицом колумбийской истории на протяжении последних 40 лет, поскольку он вывел на первый план централизованную партизанскую организацию, это уже были не отдельные разрозненные отряды, проводящие разрозненные операции, а хорошо структурированная организация. На сегодня это старейшая партизанская организация в мире. И это может быть причиной как успеха, так и неудачи. Об успехе я говорю в том смысле, что, несмотря на то что партизанские организации, как и металл, могут уставать, в этой организации признаков подобного рода пока не видно, а под неудачей я подразумеваю, что им так и не удалось взять власть в стране… Да, вне всякого сомнения, история нашей страны в эти последние годы была историей постоянно нарушаемого мира. Вполне естественно, что в этой истории Маруланда играет огромную роль…». На вопрос о том, представляете ли Вы себе Маруланду в городе, экс-президент Пастрана ответил: «Мне говорили, что он никогда не покидал гор и сельвы… Наверное, это будет очень трудно… Наверное, как персонажу фильма Питера Селллерса “Из садаˮ. Я думаю, что этому человеку будет несколько не по себе в иной окружающей обстановке, это как пересадить растение в другую почву… Я думаю, что, наверное, это будет очень трудно. К тому же я уверен в том, что сейчас для него это просто опасно»[73].
«Я думаю, что основное качество, которое в высшей степени присуще Маруланде, – сказал Хильберто Виейра[74], – это хладнокровие. Можно сказать, что Маруланда никогда не теряет головы. В любом разговоре, где предлагаются различные точки зрения, он твёрдо отстаивает свою позицию, но с чувством уважения к мнениям других. Интересно также отметить ещё одну важную деталь: в Маруланде нет ничего от каудильо. В отличие от других борцов, вышедших из рядов крестьян и в которых эта черта была видна очень ярко, в Маруланде это отсутствует абсолютно…
Я думаю, что его авторитет основывается в первую очередь на его больших военных способностях, т. е. все партизаны, которые пережили опыт борьбы под руководством Маруланды, убедились в его блестящих способностях стратега. В то же самое время есть огромное уважение и восхищение личностью Маруланды со стороны народа, партизан, населения тех районов, где он действует… Я думаю, что из этого и складывается народное уважение к Маруланде…
В случае с Мануэлем Маруландой и Хакобо Аренасом мы имеем дело с глубоким взаимопроникновением личностей, достижением полного взаимопонимания между ними. Я думаю, что Мануэль и Хакобо, будучи столь разными по характеру, прекрасно дополняют друг друга, поскольку Хакобо является прежде всего очень страстным и энергичным агитатором, о чём я ему постоянно напоминал. В этом он сильно отличается от Маруланды, чья главная черта – хладнокровие. И случилось так, что в один из важнейших периодов истории нашей страны эти два столь разных характера встретились и в результате хорошо дополнили друг друга.
Хакобо стал, вне всякого сомнения, главным идеологом РВСК. Он превратился в человека, политически направляющего эту организацию, он намечал перспективы развития РВСК. Он также стал играть важную общенациональную роль, после того как обрёл большой опыт партизанской борьбы; это началось, пожалуй, со времён нападения на Вильярику, ещё в годы военной диктатуры, Хакобо тогда участвовал в борьбе против неё в районе Сумапаса. В итоге он накопил большой опыт партизанской борьбы.
Отношения между Компартией и РВСК были очень сложными, поскольку изначально РВСК создавались командирами-коммунистами и участвовали в них партизаны-коммунисты.
Однако с самого начала руководство Компартии прекрасно понимало, что было бы странно претендовать на командование партизанским движением из Боготы, что это партизанское движение должно обрести собственное командование. Эта тема очень бурно обсуждалась в партии. Для нас было абсолютно ясно с самого первого момента, когда РВСК представляли ещё маленькую группу партизан, что у них уже есть какое-то своё руководство. И потому Компартия в этой ситуации старалась оказать им прежде всего политическую помощь, озвучить своё мнение на их собраниях, своё мнение о ситуации в стране. Мы также старались регулярно переправлять им все наши книги, брошюры, журналы; они очень настаивали на том, чтобы бойцы РВСК не только сражались, но и учились. И сейчас, и довольно часто, руководство Компартии встречается с руководством РВСК для совместного анализа каких-то политических проблем, изучения перспектив, и неоднократно представители нашей партии открыто высказывали свою критику руководству РВСК за их действия. Но дело в том, что в определённых вопросах РВСК совершенно не зависят от Компартии. … Да, Компартия дала им жизнь, но они
