её кресло повернули в сторону - Рамиль, стоял на коленях возле неё. Он взял её руки в свои и прижался к ним губами.
- Прости меня, сестрёнка, прости меня! Я тебя очень люблю, всё будет хорошо, я с тобой! - он уткнулся лицом ей в колени и заплакал.
- Всё хорошо, Рамиль, мы ведь семья. Должны прощать друг друга. - сказала Адель, погладив его по волосам. - Я его не простила, а он меня. Как же так получилось? Он же был такой хороший! Что я скажу детям? Что их папа пытался убить человека и его за это застрелили? Что мне делать, Рамиль? Я же их самих убью этим! Но они всё равно узнают!
- Я им скажу, я всё сделаю, как надо. Ни о чём не беспокойся, я всё решу, я рядом. - горячо заверил её родной брат.
Плотину слёз, которую почти две недели сдерживали успокоительные прорвало и она зашлась в истерике, на которую прибежала её мать. Так они сидели на полу, втроём, обнявшись все вместе. Только так можно пережить трагедии - когда кто-то обнимает и не даёт упасть.
Одинокий волк умирает, но стая живёт...
*****
Сорок дней слиплись в один, сплошной чёрный день. Что-то происходило, она с кем-то говорила, вокруг были какие-то люди, под ногами кто-то постоянно мешался, чужие голоса задавали ей вопросы, она отвечала, потом засыпала, просыпалась и день начинался заново. Только после поминок на сороковой день, вернувшись домой, Адель осознала, что она почему-то просыпалась все эти дни в квартире матери, а потом поняла, что они здесь только вдвоём из людского рода, остальные присутствующие - животные.
- Где мои дети? - спросили Адель, чем очень удивила свою мать.
- Рамиль их увёз к себе, они поехали в Испанию на две недели, потом обратно на Ривьеру, каникулы же начались. Ты же сама подписала доверенность, отказалась ехать. Ты не помнишь? - встревоженно спросила Амалия.
- Нет, не помню. Какое сегодня число?
Когда мать ответила на вопрос, её дочь поднялась из-за стола, за которым они пили чай и спокойно сказала:
- Пора начинать стройку - сроки горят.
Амалия схватилась за сердце и заплакала - её дочь сошла с ума от горя, она не в себе. Через пару дней, мама успокоилась - Адель как раз в себя пришла, ведь столько дел накопилось, без неё не делаются.
*****
Вдова добралась до точки назначения по навигатору, вышла из машины и огляделась - место тихое, вокруг ни души. Она подошла к воротам и ей тут же открыли - за ними кипела работа, рабочие сновали туда-сюда, строительная техника жужжала и громыхала.
Север Морозов широкими шагами шёл к ней навстречу, весь в чёрном, как будто тоже носил траур. Адель взглянула на своё вдовье платье, вытерла об него потные ладошки и протянула ему руку. Он пожал её и выразил соболезнования, Адель кивнула и Север ввёл её в курс дела, показал план застройки, которую они обсуждали ещё в марте, когда подписали договора, подали документы на получение разрешений. Только деньги Адель не успела перевести, а Север всё равно начал строительство без них.
- Территория большая, нужно будет забор сделать повыше и поставить камеры по периметру. Также нужна будет охрана, вооружённая и готовая защищать тех, кто будет здесь жить. Я договорился с Филимоновым, он возьмёт этот объект. Чек будете присылать на оплату мне. - безапелляционно заявил Морозов.
- Север, спасибо вам большое, я на этой неделе проведу все платежи. И ещё, пришлите кого-нибудь за наличными, ваша жена их передала, я так не закинула их на счёт.
- Бывшая жена. - поправил её Север. - У меня к вам будет одна просьба, Адель.
- Какая?
- Вы укажете мою бывшую жену главным меценатом этого центра, чтобы была памятная табличка с её именем и моей фамилией. Она, я уверен, об этом не просила и даже не знает, что так обычно делают.
- Но вы просите за свою бывшую жену, зачем вам это? - робко спросила Адель.
- Она самый добрый и отзывчивый человек, которого я встречал, но люди вокруг этого не замечают, пока им табличкой, где это на русском языке написано, в рожу не ткнуть. - жёстко ответил Север.
Адель кивнула и они пожали друг другу руки. Ей пора было в другое место - в свой старый дом. Оттуда постепенно вывозили вещи, подготавливая к продаже, её мама всем руководила и Адель не совалась в её дела, но хотела ещё раз взглянуть на их семейный дворец и больше никогда там не появляться.
Лучше бы она не приходила... Воспоминания навалились на неё разом, чуть не раздавив под собой. Адель в ужасе выбежала из особняка и села на ступеньки крыльца, обняв себя за плечи. Она качалась взад вперёд, пытаясь успокоить дрожь во всём теле. Её качания болванчика прекратила громкая ругань во дворе, она встрепенулась и подняла голову в поисках её источника. Мужчина отряхивал грязные штаны руками и продолжал ругаться, кажется, он перелез через забор и не очень удачно.
- Руслан? - дрожащим голосом окликнула его Адель.
- Извини за вторжение и грубость! Я в детстве последний раз по заборам лазил, забыл как надо. - виновато улыбнулся он, пожав плечами.
Она робко улыбалась ему в ответ, когда он шёл к ней через заросший двор. Мужчина в порванных на колене джинсах подал ей руку:
- Не сиди на холодном, простудишься. - проворчал он, поднимая её со ступенек.
Руслан притянул её исхудавшее тело к себе и крепко обнял, Адель вдохнула его запах, который почти забыла и расплакалась, когда вдруг вспомнила, она всё вспомнила.
- Прости, что я так... Я просто... Я... Я... - всхлипывала она, цепляясь за его спину.
- Не нужно, Адель. Давай просто помолчим, так хорошо с тобой молчать и ничего не говорить.
Они тихо постояли на улице, пока не начал накрапывать дождь, потом вместе прошлись по дому, держась за руки, затем заглянули в гараж, где Руслан снял запылившийся чехол с её мотоцикла.
- Сезон давно начался. Надо ТО сделать, чуть позже займусь. - улыбнулась Адель, потрогав пальчиком сиденье.
Обратно с чужой территории Руслан предпочёл
