Мы не раз обсуждали с Владимиром Михайловичем, как может выглядеть в перспективе его гражданское будущее в «Красной звезде», и ему всё это нравилось. «Ну куда ж я без „Звёздочки“, – привычно улыбался он. – Конечно, буду работать, как работал. Может, оно и к лучшему: на редколлегии ходить не надо, материалы подчинённых править не надо – отвечай только за себя и пиши, пиши, пиши! Красота!»
У нас были прекрасные с ним отношения. В том числе и творческие. К примеру, мы совместно, в творческом тандеме в течение двух лет вели рубрику «Поступок года». Замысел был в том, чтобы по итогам года определять десятку наиболее ярких, по мнению «Красной звезды», проявлений мужества, отваги и благородства. Пока это были просто газетные публикации. Но нам мечталось, что когда-нибудь у «Звёздочки» появятся необходимые средства и мы сможем устраивать масштабные акции в каких-нибудь престижных залах по чествованию самых мужественных и благородных людей России и награждению их какими-то почётными наградами.
Помню, как Житаренко возмущался:
– Почему на то, чтобы определять по итогам года какого-нибудь лучшего футболиста или очередную грудастую «мисс», хватает и средств, и возможностей, а вот людям подвига, людям поступка общество зачастую и спасибо-то не скажет!
В начале января 93-го был опубликован «Поступок-92», в январе 94-го – «Поступок-93». В те наши «десятки» попадали, к примеру, адмирал Игорь Касатонов, боровшийся за сохранение Черноморского флота, командующий 14-й армией Александр Лебедь, остановивший кровавую бойню в Приднестровье, мужественный Сергей Парфёнов, заместитель командира рижского ОМОНа, за освобождение которого из латвийской тюрьмы несколько лет боролась «Красная звезда». Но значительную часть «людей поступка» составляли как раз герои очерков Владимира Житаренко, привозимых им из горячих точек.
В этот раз мы уже заканчивали работу над материалом «Поступок-94», который планировалось опубликовать на 6 или 7 января 95-го. Но Владимир Михайлович был недоволен им: он считал, что в тот момент, когда уже вовсю разворачиваются трагические события в Чечне, будет совершенно неправильно и несправедливо публиковать нашу очередную «десятку» без каких-то ярких героев из этой самой горячей точки.
Формально это была одна из причин, побуждавших его сорваться в командировку под самый Новый год – 29 декабря. Хотя, конечно, вряд ли это было главной причиной.
Вообще-то в конце декабря с представительством в Чечне у «Красной звезды» всё было в порядке. Только что вернулся оттуда и отписывался Александр Пельц. На месте событий оставались и слали свои материалы два сильных журналиста – Владимир Марюха и Николай Асташкин. С ними работал и опытный фотокорреспондент Виктор Хабаров.
– Владимир Михайлович, – пытался я отговорить Житаренко. – Может, не стоит пороть горячку? Зачем вам ехать прямо на Новый год? Отметьте праздник в кругу семьи. А в первых числах января поедете.
– Нет, – упрямо стоял он на своём. – Во-первых, я хочу передать хороший очерк в первый номер 95-го. Во-вторых, пришлю свой кусок нашего с вами «Поступка». А главное – я вот всем сердцем, всем своим нутром чувствую, что именно в Новый год там всё самое главное и начнётся. Я должен быть там!
Ну что было делать? Я подписал командировочное предписание. Каких-то тематических планов не составлялось. Житаренко давно уже работал без всяких тематических планов. Если возникала какая-то «обязаловка», он её выполнял. А так – работал, что называется, от жизни.
Начало командировки складывалось довольно удачно. В Моздоке Владимир Михайлович подоспел прямо на пресс-конференцию, которую давали силовые министры – Грачёв, Ерин и Степашин. Отчёт об этой пресс-конференции под заголовком «Грозный будет взят» был опубликован в «Красной звезде» 31 декабря. Это был просто отчёт. Но в этот же номер попала и переданная Житаренко уже из Чечни небольшая зарисовка «Окопные радости». В этой зарисовке был зафиксирован пусть небольшой, но яркий кусочек походной жизни. Фрагменты разговоров солдат, по-житаренковски честный и проникновенный рассказ про то, о чём они там, на передовой, думают, мечтают, как видят и оценивают нынешнюю ситуацию. Всё очень жизненно и по делу.
Днём 31-го Владимир Житаренко сумел дозвониться ко мне, видимо, с КП 104-й воздушно-десантной дивизии. Поздравил с наступающим Новым годом. Сказал, что определился и с кандидатами для «Поступка-94», и с героями очерка в номер на 5-е (именно 5-го выходил первый номер нового 1995 года).
– Это будет рассказ об экипаже БМД, который в данный момент находится на самом «передке», – немного взволнованно говорил Житаренко. – Я уже с ними довольно обстоятельно потолковал: ребята что надо! Но хочу продолжить разговор с ними непосредственно в новогоднюю ночь. Мне кажется, будет необычно и интересно. В общем, строк 400 на 5-е резервируйте. И, наверное, надо кому-то из телефонисток поручить подежурить 1 января. Во второй половине дня я уже буду готов передавать материал.
– Добро! Всё сделаем, – пообещал я. – Будет вам и 400 строк, и телефонистка. А как там обстановка?
– Стрельба идёт постоянная. Сплошного фронта перед нашими позициями нет. Но эти черти-дудаевцы очень настырно и скрытно подбираются мелкими группами с разных сторон и лупят то оттуда, то отсюда из миномётов и стрелкового оружия.
– Берегите себя! С Новым годом, – сказал я, ещё и не подозревая, что это последний наш разговор с Владимиром Михайловичем.
1 января – день после встречи Нового года – конечно, был выходным. Но, несмотря на это, в редакции было полным-полно народа. Дело в том, что мы вместе с руководством издательства и типографии сумели в кои-то веки организовать и провести в своём клубе новогоднюю ёлку для детей сотрудников. Моей дочери Наташе было всего 9 лет, поэтому я тоже привёл её посмотреть новогоднее представление с Дедом Морозом и Снегурочкой, послушать концерт и поводить хороводы. Пока ребёнок занимался всем этим, я сидел в своём кабинете и размышлял по поводу содержания ближайших номеров. Тут позвонила «кремлёвка». Елена Агапова, помощник министра.
– С Новым годом, Лена! – ничего не подозревая, весело сказал я.
А в трубке – сухой и полный горечи голос:
– Житаренко убили!
– Что? – не сразу понял я. – Кого убили?
– Владимир Михайлович Житаренко убит сегодня ночью. Вам надо срочно послать туда кого-то из самых надёжных журналистов, чтобы помочь в организации вывоза тела, ну и вообще во всём, что потребуется.
Шок! Полный шок! Честно говоря, минут пять я приходил в себя. Потом вспомнил, что видел в редакции Олега Фаличева, который тоже привёл двух своих маленьких дочерей на новогодний праздник. Дал команду дежурному найти его. Надо сказать, что Олег Фаличев – это мой однокурсник по ЛВВПУ, более того, в училище он был моим командиром группы. Выдержанный, волевой, надёжный человек. Его я и
