class="p1">По братским могилам считал.
От волжских степей до Берлина
Он тысячи кладбищ прошёл…
Лишь здесь – под смоленской осиной
Отца средь забытых нашёл.
Страна юбилейную дату
Встречает под орденский звон,
И сын прикрепляет награду
К портрету – солдатский жетон!
Баллада о пушке
Легендой с седого гранита
Гвардейская пушка глядит —
Станина лафета пробита,
Изранен осколками щит,
Лишь ствол да казённик исправны,
Готовы заряды принять
И вновь, как в той битве неравной,
По танкам стрелять и стрелять!
Склонились над пушкою клёны,
Доносятся крики грачей…
А ей – всё мерещатся стоны
Рубеж удержавших друзей.
И танк, что стремился покончить
С её беспощадным огнём.
Ей грезится юный наводчик,
Что с ней оставался вдвоём.
Изранен, из сил выбиваясь,
Он жил лишь желаньем успеть
И в смерть, что жерлом примерялась,
Вогнать бронебойную смерть!
Два залпа ударили кряду,
Танк вспыхнул за выстрелом вслед,
Осколки чужого снаряда
Пробили и щит, и лафет…
И пушка всё смотрит с гранита,
Наводчика храброго ждёт,
Ей верится: жив, не убит он,
И к ней непременно придёт!
Баллада о сонете
Царит высота над равниной,
Наморщив траншеями лоб,
А выше – замшелою глиной
Глядит одинокий окоп.
На бруствер с плакучей берёзы
Осенняя капает медь,
И ветер упавшие слёзы
Не в силах, вздохнув, утереть.
Он знает: в окопе снарядом
Зарыт неизвестный поэт,
А в гильзе, ржавеющей рядом, —
Его лебединый сонет.
И гильза под глиной страдает,
Надеждой солдата живёт,
Что кто-то её откопает,
Заветные строчки прочтёт!
Но плод вдохновенья поэта
Земля молчаливо хранит,
Лишь текст лебединый сонета
Всезнающий ветер твердит.
И к людям спускаясь по крышам,
Он верит – кого-то найдёт,
Кто плод вдохновенья услышит,
И в гильзе сонет не умрёт.
За стольный город
Штурм отражён, но нас осталось двое,
А немцы рвутся вновь атаковать:
Не собирались мёрзнуть под Москвою,
Мечтали в ней победный год встречать.
Их прыть блицкрига мы сорвать сумели,
Но не настало время ликовать —
В метелью запорошенной постели
Уснувших вечным сном не сосчитать!
Налей, сержант, за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
И снова штурм. Опять ревут моторы.
Смелей, сержант, стреножь из ПТР
Ведущий танк, я ж тем займусь, который
Нас правым флангом обойти хотел.
Держись, сержант, и не попомни лихом,
Коль и меня метель накроет здесь,
А будешь жив, родным в посёлке Тихом
Не поленись, прикрась лихую весть.
Проклятых жги – за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
Но не сержант, а я в живых остался
И, смене сдав недрогнувший рубеж,
Всё похоронки написать пытался,
С надеждой в горе обнаружить брешь.
И в скорбной тризне чудом уцелевших
И разделивших временный ночлег,
Из котелков и кружек обгоревших
Мы молча помянули павших всех.
Я пил до дна за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
Нас было пять
Нас было пять, наш пятый – политрук,
Два ПэТээР и к ним патронов двадцать,
И тридцать танков навалились вдруг,
Пытаясь к Волге через нас прорваться.
Они неслись на нас, как ураган,
Под гром орудий, рокот пулемётов;
В развалинах встречали мы врага —
Два антитанковых недрогнувших расчёта.
«Держись, ребята, – молвил политрук, —
В развалинах для них мы недоступны,
Атака эта не сойдёт им с рук,
Цена – патрон за каждый танк из группы!»
А фриц на нас как сумасшедший прёт,
Привык пугать психической атакой,
И начал счёт свой каждый наш расчёт —
Патроном каждым истреблять по танку.
Не тратим их стрельбой издалека,
Даём фашистам ближе подкатиться,
Чтоб въехал танк в прицел наверняка,
Дав шанс одним патроном расплатиться.
«Добро, друзья, – смеётся политрук, —
В развалинах и впрямь мы недоступны,
Атака эта им не сходит с рук:
Один патрон – и выбит танк из группы!»
Пятнадцать танков свой конец нашли,
Не одолев карающих развалин,
Вспять остальные, развернув, ушли —
Удрали прочь, чтоб их не покарали!
Познали здесь, что это не Париж,
И что к тому же даже не Варшава,
Не запугаешь! – Сам скорей сгоришь —
Ждёт и в броне жестокая расправа!
«Я ж говорил, – ликует политрук, —
В развалинах мы были недоступны,
И фрицам не сошла атака с рук —
Пятнадцать выстрелов – и выбито полгруппы!»
В День Победы
Вновь майский праздничный рассвет
Над мирной Родиной встаёт
И вас, бойцы военных лет,
В круг благодарных вам зовёт:
«Встань, ветеран, мундир надень,
Укрась реликвиями грудь
И всем позволь в свой звёздный день
В глаза истории взглянуть!
Припев:
Ваш ратный подвиг под Москвой
И в Сталинграде враг изведал,
А под Орлом и Курском бой —
В Берлине отгремел победой.
Пусть славит вас салюта глас,
Всех тех, кто горькою стезёй
Победу выстрадал и спас
Не только нас, весь шар земной!
Сегодня вы герои дня,
Кто нёс всем радость на плечах,
И вечный реквием огня,
Связавший радость и печаль!»
Припев:
Ваш ратный подвиг под Москвой
И в Сталинграде враг изведал,
А под Орлом и Курском бой —
В Берлине отгремел победой.
Детям, пережившим войну
1941–1945 годов
Мы дети жестокого века,
Питомцы великой страны,
Познавшей и взлёт человека,
И ужасы страшной войны.
Мы дети героев Победы,
Надежда погибших отцов,
Прошедших сквозь муки и беды,
Но в грязь не упавших лицом.
Мы ведали горе и голод,
И слёзы своих матерей,
Жара нас терзала и холод
Жестокою хваткой своей.
Но мы, как трава-подорожник,
Что терпит удары копыт,
К успехам стремились без дрожи,
Дробили препятствий гранит.
Не жгли мы своих партбилетов,
Что звали нас быть впереди,
Как сделали, трудности встретив,
Кремлёвские горе-вожди!..
И нынче в чаду испытаний,
Под тяжестью лжи и невзгод,
Под лепет пустых обещаний
Стремимся, как прежде, – вперёд.
Дай Бог только сил и удачи,
И твёрдую поступь в делах…
А наша святая задача —
Держать верный к истине шаг!
Вновь отмечаем День Победы
Встречаем вновь
