от меня, а я сижу здесь, мастурбируя на её голос вместо того, чтобы наглядно продемонстрировать всю глубину своего одиночества.
– Ты в Торонто? – переспрашиваю, не в силах совладать с нахлынувшими эмоциями.
– Да, Элли не захотела оставлять меня одну после срыва в Италии, – поясняет она с теплотой в голосе. – А я и не сопротивлялась, ведь так я могу быть ближе к тебе.
– Проклятье, Сена! – внутри скручивает от приятного предвкушения. – Не говори так. Я не могу позволить себе сейчас сорваться – слишком много задач!
– Я могу, – игриво сообщает она.
– Не дразни, если не планируешь идти до конца, – во рту образовывается слюна от желания поскорее полакомиться её сливочным телом.
– О, мистер Максвелл, я всегда иду до конца, и, мне кажется, я уже не раз доказывала вам это.
Ведьма! Я откидываюсь на спинку дивана и невольно опускаю ладонь на впечатляющий бугор в брюках. Бл*ть хочу ее. Снова, хочу её так, что мышцы скучивает и перед глазами плывёт.
– А что мы будем делать с неприятием твоей семьёй наших отношений? – заставляю себя говорить о важном, поправляя предательское возбуждение и пытаясь вернуть разуму контроль над телом. – Я считаю, нам нужно это уладить. Не хочу быть подонком, который тайно встречается с тобой встречается. Я не желаю больше скрываться, Зефирка, хочу любить свою девушку открыто.
– Боже мой, это так сексуально звучит! – восхищённо выдыхает Сена на том конце провода, полностью игнорируя серьёзность моих намерений.
– Ты неисправима, – я смеюсь вместе с ней. Есть что-то магнетически притягательное в этой её способности одним звуком рассеивать тяжесть моих размышлений.
– Мы что-нибудь придумаем! – заверяет она с той непоколебимой уверенностью, которая присуща только юности, ещё не изношенной компромиссами взрослой жизни.
– Мне нравится твой настрой.
– А мне очень нравишься ты…
Попрощавшись с Сеной, я сажусь за свое расписание, чтобы выкрасть для нее пару дней или хотя бы часов на время её приезда и как следует насытиться друг другом, на этот раз без тайны. В статусе пары.
***
Сегодня выездная игра «Торонто Мейпл Лифс» против «Монреаль Канадиенс», и я воспользовался данным моментом и написал Картеру:
«Жду тебя в 19.00 в зале на Восточной авеню. У нас есть незакрытый вопрос»
Интуиция подсказывает: Картер не проигнорирует приглашение. Тогда, в Италии, нами обоими управляли оголённые эмоции. Теперь, надеюсь, первобытный гнев уступил место рассудку, и мы сможем вести диалог на языке логики, а не инстинктов.
Конструктивно, мать его, Адамс, конструктивно!
В зал я прибываю за час до назначенного времени. Тренировка в одиночестве – идеальный способ прочистить сознание от ментального мусора, отрепетировать аргументы, которыми буду убеждать придурка позволить нам с Сеной выстраивать отношения без его токсичного вмешательства. Предусмотрительность – моё второе имя, поэтому я арендовал отдельный зал с рингом. Если физического столкновения не избежать, пусть оно случится в контролируемой среде, на равных условиях и без свидетелей, способных превратить нашу личную вендетту в материал для скандальной хроники.
– Спарринг? Ты серьёзно? – раздаётся за спиной голос, в котором презрение смешивается с усталостью.
Я неторопливо оборачиваюсь: Картер Адамс собственной персоной, пунктуальный, как швейцарские часы.
– И тебе привет. Бери перчатки и поднимайся, – произношу с нарочитой небрежностью, словно приглашаю его выпить кофе, а не вступить в потенциально травматичную конфронтацию.
– Я не буду с тобой больше драться. Я всё сказал и надеюсь, ты услышал!
– Адамс, возьми чёртовы перчатки и поднимайся на ринг! – мой тон не оставляет пространства для дипломатии.
Он колеблется, взвешивая альтернативы, но в итоге приходит к тому же заключению, что и я: вербальная дискуссия не приведёт нас к консенсусу. Он тяжело вздыхает и, не разрывая зрительного контакта, демонстративно начинает освобождаться от лишних слоёв одежды.
– Если ты своим стриптизом хочешь меня соблазнить, то спешу тебя разочаровать – у меня стоит только на Сену, – намеренно провоцирую его. Это мой способ дать понять: его малышка дочка-сестрёнка выросла, и пора бы с этим смириться.
– Тебе конец, Максвелл! – выплёвывает Картер, взлетая на ринг.
– Это мы ещё посмотрим. Я моложе тебя, – парирую, делая первый выпад.
Адамс уклоняется с рефлекторной точностью, и мы продолжаем кружить по рингу, как два волка, выискивающие уязвимость противника.
– Что ты хочешь доказать, Курт? – бросает он, делая стремительный замах. – Что Ксю вдруг стала для тебя той единственной? – ещё один выпад. – И что? Планируешь на ней жениться?
– А что, если и так? – ловко уворачиваюсь.
– Ей восемнадцать! – кулак Картера проносится в миллиметре от моей скулы. – Ты хочешь ей жизнь сломать?
– Это ты ей жизнь ломаешь! – мой удар достигает цели. – Она взрослая, мудрая девушка, дай ей возможность самой решать, с кем встречаться и кого любить!
– Максвелл, она тебя не любит! – его ответный выпад настигает меня, и на долю секунды я теряю ориентацию в пространстве.
– Ты этого не знаешь! – отвечаю и бью в солнечное сплетение, чувствуя, как его тело поглощает энергию моей атаки.
– Она тебе это говорила?
Картер отталкивает меня, и я внезапно прекращаю наступление. Его вопрос проникает сквозь броню моей самоуверенности.
– Она признавалась тебе в своих чувствах? – продолжает он, безошибочно определив мою психологическую уязвимость. – Почему молчишь?
– Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга… – я звучу жалко, хоть и считаю сказанное чистой правдой.
– Или ты просто нашёл себе весёлое увлечение, у вас завертелся страстный роман, и ты вдруг решил, что это то самое, но это не так. Вам обоим просто захотелось приключений!
– Ты не знаешь, о чём говоришь!
– Курт, она мне как сестра! Ты бы что на моём месте сделал? – ревёт Картер как раненый зверь, его голос отражается от стен тренировочного зала, создавая почти физически ощутимое эхо гнева.
– Я бы понял… – произношу сдержанно, хотя внутри клокочет вулкан из ярости, который вот-вот вырвется наружу и заставит идиота Адамса пожалеть о всех своих словах и угрозах.
– Да не гони! Бой окончен, – Картер начинает нервно стягивать перчатки. – Ты должен забыть её и как можно скорее. Так будет лучше для всех: и для неё, и для тебя, – он уходит с ринга и направляется к своей одежде.
– А если нет? – бросаю ему в спину.
Адамс останавливается и запрокидывает голову в жесте, исполненном такой усталости и раздражения, словно вес всей вселенной внезапно обрушился на его плечи.
– А если нет, я сделаю так, что ты вообще не сможешь к ней приблизиться. Я тебе это обещаю!
– Знаешь, я думал, мне показалось… – Картер оборачивается, и в его глазах я читаю любопытство: он ждёт, когда я закончу фразу.
Я не хочу
