Серьезно? — вижу, что верит-верит во все.
— Угу, яд против сволочных паразитов. Кто сунется к нам со злом, тому его отведать придется. Вон как Бульдог уже наелся, а если спасут, то добавку получит.
Глава 56
Полина
Нервная дрожь отпускает не сразу. После всего пережитого, страшно закрыть глаза, и очнуться без Алекса. Когда Бульдог схватил меня лапами и дернул за ворот платья, с треском разрывая ткань. Тогда я молила об одном, отключиться и ничего не чувствовать. Не отключилась же до такой степени, чтобы потом спасение только привиделось?
— Алекс, ты же, правда, со мной? — прижимаюсь к любимому.
— Самая настоящая правда. Так уже лучше чувствуется? — подхватывает на руки и несет.
— Да, теперь верится больше.
— А так? — приостанавливается и тянется к моим губам, обжигая поцелуем.
— М-м… — прикрываю глаза, поглубже вдыхая аромат моего отважного мужчины.
Покидая дом, который для меня стал кошмарным, хочется списать все события на страшный сон. Только не получится. Видела, как Бульдога на носилках заносили медики в скорую. Вроде бы выжил, но состояние крайне тяжелое. Вот уж кого я не стану жалеть.
Моих братьев Алекс оставляет ночевать у родителей. Соглашаюсь с его решением, понимая, что в таком состоянии только напугаю двойняшек. Но вдруг они не хотят и обидятся? Звоню братьям. Голоса всем довольные. Веня с мамой Алекса готовят шарлотку. Ваня с Валерием Федоровичем просматривают, какие бывают мощности двигателей. Никто не просится срочно к сестре.
В квартире мы, как будто боимся терять друг друга из вида дольше минуты, не можем оторваться ни на миг. Первым делом Алекс ведет меня в ванную. Я и не сопротивляюсь, скорей бы смыть с себя пережитый кошмар. Жаль, что из памяти водицей не смоется. Все же прикосновения любимого лучше всего помогают. Алекс бережно, ласкающими движениями намыливает всю меня и так же постепенно смывает с тела пену. После рук подключает и губы, зацеловывая до нетерпеливого трепета и срывающихся стонов у меня.
Ох, и жарким же у нас вышло купание. Мы долговато задержались в душе, наслаждаясь друг другом. Еле до кровати добрались, и там продолжили со всей страстью стресс прогонять, забывая обо всем внешнем мире.
Опомнились, когда проголодались. Вернулись во внешний мир в поисках еды. Видел бы Веня, как мы на ковре поедали его грибную запеканку прямо из общей тарелки. До стола не дошли, Алекс увлек меня на пол кормить. Наевшись, мы и в столовой потом задержались. Ну никак не могли друг другом насытиться. Как будто нам дали второй шанс на счастье, на жизнь, а могли жестоко отобрать. Худшее ведь висело на волоске. И оттого особенно остро воспринимались слова любви и бесконечно нежная близость...
Пробуждение дается легко. Любимый рядом, даже во сне обнимает. Вспоминаются вчерашние события. Бр-р-р! Подумаю позже о них. Все равно ведь начнутся разбирательства, тем более что спецслужбы задействовали.
Ныряю мыслями в то что случилось потом. О-о-о… мы с Алексом такое вытворяли. Он больше! Ну и я оторвалась по полной.
Упс… вспоминается кое-что.
— С добрым утром, любимая, — Алекс открывает глаза, перекатывает меня на себя.
— С добрым утром, мой герой, — улыбаюсь немного растерянно.
— А что, значит, упс?
Получается, неожиданное осознание воскликнула вслух.
— Кое-что дошло до меня…
— То, что безумно любишь меня? Зайка, я тебя тоже, — ох, как в подтверждение обнял, чуть ребра не треснули.
— Это да, — бормочу, не отрицая первое. — Есть еще другой упс… Мы же ночью забыли предохраняться. Прямо не знаю, что делать теперь?
— Как что? Срочно пополнять численность Бельских. Нас мало, надо еще, — улыбается, ничуть не пугаясь.
— Алекс, но я думала, ты не спешишь?
— Угу, раньше так и было. Но вчера понял, что правильнее поспешить, чем опаздывать. За-айка, как же я боялся тебя потерять! Столько всего в голове перевернулось и встало иначе.
Мы даже из дома выехать вовремя не смогли. Алекс в прямом смысле решил доказать, как он собирается со мной «не опаздывать». А я решила больше не бояться будущего. Держаться за настоящее, в котором нашла мужчину мечты.
***
Александр
Спустя неделю мы с Полиной приезжаем в зал суда на первое слушанье. Хотели оставить ее братьев дома, но они ни в какую, требовали пустить их, чтобы увидеть, кто на сестру покушался.
Обжорин оклемался. В суд его привезли на каталке с перебинтованной головой. Посадили раздельно с бывшим мэром. Да, в нашем городе произошли крутые перемены. Если Обжорин и так бы не скрылся, в гипсе далеко не сбежишь, то его сводный брат попытался. Но тут нам помог Николай Правдолюбов, он следил постоянно через агентов за передвижениями мэра после недавних событий с похищением Зайки.
Постепенно подтянулись мои друзья, некоторые сотрудники, кто выходной в автосалоне. Отца Полины я заставил приехать. Он с рыданиями бросался дочери в ноги, клялся, что хотел предупредить, но бандиты угрожали оружием и били в тот момент, когда добавлял слова не из заготовленной речи для ловушки. Частично верится, Полина убеждает меня, что слышала надрывный кашель, когда папа пытался ей намекнуть об угрозе. Но мои люди нашли у него в доме крупную сумму. Заработать он бы столько не смог. Похоже на вознаграждение за сомнительную услугу…
Отец Полины одним из первых дает показания. Мы не делали его соучастником, он важнее для нас как свидетель. Хотя на будущее, я лично буду следить, чтобы моя Зайка и двойняшки не пересекались с этим не внушающим доверия родственничком.
— Все хорошо? — беру Зайку за руку, ее прохладная ладошка немного дрожит.
— Да, я останусь, не хочу пропускать, — храбрится.
Наклоняюсь к ее ушку, шепчу:
— Куда хочешь поехать потом, чтобы грязь после суда из мыслей выветривать?
— На байках кататься! Ой, простите, — говорит удивленным, повернувшимся к нам сотрудникам.
А что они думали? Это моя девочка!
Хочет на байках, поедем на байках. После таких заездов у нас потом до-олгие жаркие ночи.
Отвлекся немного на приятное. Приходится возвращать к дерьму во плоти. Сначала берутся за Обжорина, он многое валит на сводного брата. Тот на него. Братья Полины в них бросаются кексами, которые приготовил Веня с начинкой из тухлых яиц.
— Получайте, уроды! Нашу сестру никому нельзя обижать!
— Вас только тюрьма от нас спасет!
— Тише-тише. Ваня, Веня, нас же выгонят,
