1
В этот послеполуденный час гавань Алакарны со множеством кораблей представляла захватывающее зрелище. Кэйд любила корабли – не только плавать на них, но и просто смотреть. Это в ней конечно же говорила джотуннская кровь.
В течение своего краткого пребывания в Алакарне Кэйд успела посмотреть лишь небольшую часть города. Но то, что ей удалось увидеть, произвело на нее самое благоприятное впечатление. Разъезжая по улицам в открытом экипаже вместе с Инос и Фрайниш, она почти жалела о том, что не может остаться здесь подольше, чтобы побольше увидеть. Широкие и чистые улицы; многочисленные парки в цветах. Коренное население составляли джинны, которые тем не менее, выходя на люди, всегда одевались по-имперски. Высоким, худощавым джиннам эти одежды шли даже больше, чем самим импам, низкорослым и коренастым. Давным-давно Кэйд заметила то же самое в отношении джотуннов Краснегара. Сама она, хоть и унаследовала цвет кожи и глаз от джотуннов, примешавшихся когда-то к ее весьма запутанному родословному древу, по своей комплекции являлась типичнейшей импкой. Но пусть Боги не думают, что она такая неблагодарная и не ценит Их многочисленных и величайших милостей. В конце концов, Кэйд смотрела на Алакарну сквозь волшебную золотую дымку, сквозь занавеси из шелка и кружев, бархата и поплина. Останься она здесь на более длительный срок – и, возможно, реальность развеяла бы ее иллюзии. Нет, нет, пришла пора уезжать. Пора подниматься на борт «Жемчужины зари» и плыть за море.
Пора отправляться в Хаб! Кэйдолан обратилась к Богам с еще одной благодарственной молитвой. Ее внутренний голос по-прежнему настаивал на том, что Иносолан поступила бы умнее, если бы осталась в Араккаране под защитой султанши. Но сделанного не воротишь, а случай посетить столицу Империи представляется не каждый день.
Иносолан с мрачным видом забилась в угол кареты и даже не выглянула в окошко полюбоваться великолепными видами гавани и доков. Жаль, что она до сих пор не научилась отдаваться радостям сегодняшнего дня, отгоняя мысли о грядущих горестях. Этому искусству может научить только один учитель – время.
Фрайниш была настолько переполнена восторгом, что чуть не вываливалась из кареты. Она являлась весьма юной представительницей многочисленных потомков шейха Элкараса. Фрайниш должна была сопровождать двух знатных дам в плавании в качестве служанки. Обаятельный и вежливый мастер Скараш тоже составит им компанию, но не до конца пути, а только до Гобля. Шейх был к ним очень добр, кто бы там ни являлся его хозяином или хозяйкой. Иносолан следовало бы выразить ему побольше благодарности во время прощания.
Карета катилась по мостовой вдоль бухты, и корабли виднелись как на ладони. Фрайниш болтала без умолку и засыпала Кэйдолан бесчисленными вопросами. Кэйд приходилось отчаянно напрягаться, чтобы придумать на все ответы. С каравеллами или, скажем, джонками все было еще более или менее просто, но попробуйте объясните разницу между галерами, талионами и галиасами! Но какие же великолепные корабли! Разве можно сравнить их с маленькими рыбачьими лодками, на которых Кэйд обычно ездила из Краснегара в Шалдокан?
Пока Кэйдолан вела неравный бой с потоком детских вопросов, карета остановилась возле одного из огромнейших кораблей. Наверное, это и был их корабль, поскольку здесь их ждал Скараш. Он опустил ступеньку кареты и галантно предложил дамам руку. Так, значит, им предстояло плыть на этом чуде! Это и была «Жемчужина зари», а шумная толпа на причале неоспоримо свидетельствовала о том, что час отплытия близок.
Пока Скараш вел Кэйд сквозь толпу – ведь ему было гораздо легче смотреть поверх людских голов, чем ей, – она не сводила глаз с Фрайниш, которая из-за своего маленького роста запросто могла потеряться в такой толчее. Ну, а Иносолан вполне могла сама о себе позаботиться.
В волнующемся море голов и плеч промелькнула голова Азака. Его лицо выражало злость и раздражение. Потом Азак скрылся из виду, а Скараш тем временем расчистил перед Кэйд немного пространства; она сделала шаг и оказалась на трапе. На середине трапа Кэйд остановилась и оглянулась, не обращая внимания на напирающую сзади толпу. Ей удалось снова увидеть красную физиономию Азака. Он был единственным возвышающимся над толпой. Конечно, если не считать джотуннов-матросов и троллей-носильщиков. Рядом с ними джотунны казались малявками. Неподалеку от Азака шла Иносолан, окруженная отрядом легионеров. Азак, по-видимому, чувствовал себя неловко. Он пребывал в гадком настроении с того самого дня, как его избили солдаты. И хотя Элкарас тотчас же вылечил все его синяки и переломы, Азак едва ли снизошел до благодарности. Султан был из тех людей, кто вечно ищет приключений на свою голову и усложняет жизнь как себе, так и окружающим. Такое поведение Кэйдолан никогда не одобряла.
Внезапно осознав, что грубая ругань напирающей толпы относится именно к ней, герцогиня продолжила подниматься по трапу, сохраняя, впрочем, присущее ей достоинство. И вот она на борту «Жемчужины зари». Галион ли, галиас ли, но это было самое большое судно из всех, какие ей приходилось видеть.
Каюта потрясла ее. Кэйд и не подозревала, что на борту корабля могут быть такие огромные и роскошные помещения. С самой настоящей кроватью, а не какой-то там койкой, и с настоящими окнами с видом на корму. Неловкие пожилые дамы вечно всем мешают, особенно когда идет оживленная погрузка. Поэтому Кэйд решила посидеть в каюте, а Иносолан уж как-нибудь найдет ее. Она отослала восхищенную Фрайниш исследовать корабль под присмотром Скараша и наблюдать отплытие с палубы. А распаковать вещи можно и потом.
