Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Вы именно поэтому твердили нам, что не можете вспомнить, что произошло с платьем? Мы никак не могли понять. Но теперь все обрело смысл. Вы отказывались признаться в том, как ловко умеет лгать ваш восьмилетний сын.
МФ: (Молчание.)
ГК: Хотя, конечно, некоторым детям действительно трудно говорить неправду – им трудно что-либо придумывать, потому что их мозг устроен иначе.
МФ: (Молчание.)
ГК: Дети с аутизмом, скажем, или с синдромом Аспергера. Им трудно фантазировать, как и трудно взаимодействовать с другими людьми. Если б все это имело отношение к Тобину, тогда, конечно, было бы гораздо проще поверить в то, что инциденты с другими детьми на самом деле были просто «недоразумениями».
МФ: (Молчание.)
ГК: Вы тогда думали, что это и есть объяснение, да? По сути, вы пошли даже на то, чтобы обследовать его…
* * *
Морган глубоко вздыхает.
– Она сказала мне, что если я хочу получить от нее помощь – что если я хочу иметь достойные рекомендации, – тогда я должен делать то, что она желает. Все зависит исключительно от меня, но если я не передумаю, тогда…
– И что вы на это сказали?
Он проводит рукой по волосам:
– Не знаю… на кону стояло все: моя карьера, мои исследования, вся моя работа… в общем, я струсил… сказал, что подумаю. Я просто хотел выиграть время.
– И после этого вы вернулись домой? – говорит Асанти.
Калеб кивает:
– Точно. Я просто сидел там и пытался обмозговать ситуацию. А потом пошел к Фрейе. Я чувствовал себя в ловушке… я не знал, что делать.
– Должно быть, она рассердилась, – говорит Сомер. – Когда вы рассказали, что переспали с Фишер. Особенно после того, как вы отказались впустить ее в дом. Если б впустили, ничего этого не случилось бы.
Морган морщится:
– Не думайте, что эта мысль не приходила мне в голову. И да, она здорово рассердилась на меня. А вот на Марину дико озлобилась.
Он откидывается на спинку и наконец-то смотрит на них.
– Что касается обвинений в нападении… жалобы в деканат, вам… Всего этого. Это было полностью идеей Фрейи.
* * *
ГК: По словам учителя, в начале этого года по вашей просьбе Тобин прошел полную оценку развития.
НК (своей клиентке): Ты мне никогда об этом не рассказывала.
ГК: Только она ничего не выявила, не так ли, профессор Фишер? Детский психолог пришел к выводу, что у него действительно есть трудности во взаимодействии с другими детьми, но не потому, что у него «проблемы развития». Его поведение, вероятнее всего, отражает его домашнюю обстановку и, в частности, его отношения с вами…
МФ: Я не принимаю это ни под каким видом. Я собираюсь получить другое мнение – я не намерена верить на слово какому-то представителю местной второразрядной…
ГК: По словам профессионалов, у Тобина очень высокое умственное развитие, но он чрезвычайно тревожен, особенно когда отделен от вас. У него проблемы в общении с чужими людьми и в управлении негативными эмоциями, которые могут доходить до агрессии.
НК: Я плохо понимаю, к чему вы…
ГК: О, я думаю, вы обнаружите, что профессор Фишер все понимает. Она точно знает, о чем я говорю.
* * *
В соседнем кабинете Гислингхэм смотрит в экран.
– Она выглядела чертовски убедительно, – говорит он, отчасти обращаясь к самому себе. – И я купился на это.
– Не кори себя слишком сильно, – говорит Гоу, делая запись. – Я и раньше сталкивался с таким субъектами.
– Неудивительно, что у ребенка такие проблемы, – мрачно говорит представитель прокурорской службы. – Бедный мальчик…
– Боюсь, это так, – со вздохом говорит Гоу. – Материнство – это такая штука, которую даже ее машины не могут подделать.
* * *
ГК (берет лист бумаги): «Тревожный тип привязанности обычно является результатом противоречивого, переменчивого или отсутствующего воспитания. Такие дети становятся крайне неуверенными в себе и излишне сфокусированными на родителе, что выражается в излишней подозрительности ребенка по отношению к родителю и вынуждает его цепляться за родителя, а также вызывает у него настоятельное желание сделать что угодно, чтобы угодить родителю и привлечь к себе его внимание». «Что угодно», профессор Фишер. В том числе, я полагаю, и солгать. Если мама попросит.
МФ (сердито): Тобину никогда не ставили такой диагноз.
ГК: Да, не ставили. Во всяком случае, официально. Но лишь потому, что вы увели его с экспертизы до того, как такое можно было выявить. Однако все это полностью согласуется с тем, что наша команда видела за последнюю неделю, когда он находился в нашем обществе. А также со всем тем, что мы узнали о его поведении в прошлом. Потому что такое случалось и раньше, верно? Он и раньше лгал ради вас.
МФ: О чем вы говорите, черт побери?
ВЭ: Имя Себастьян Янг вам о чем-нибудь говорит?
* * *
– Я решил, что это безумие… что у нас ничего не получится… но Фрейя сказала, что нужно действовать по-умному. Она сказала, что Марина всегда считала себя самой умной, однако мы сможем переиграть ее на ее же поле.
Асанти и Сомер переглядываются.
– Так что конкретно под этим подразумевалось?
– Фрейя сказала, что даже если мы сразу заявим о сексуальном нападении, пройдут часы, прежде чем полиция допросит Марину. К тому времени она успеет принять душ, а так как я пользовался презервативом, доказательств, что у нас был секс, не найдут.
– И Фрейя помогла вам? – говорит Сомер. – Сфабриковать улики – сохранить ДНК в нужных местах, а в остальных избавиться?
Он кивает. Ему явно некомфортно.
– Это ведь был большой риск, согласны? – говорит Асанти. – Откуда вы знали, что Марина не расскажет нам о том, что у вас с ней была связь?
Но Сомер качает головой:
– Нет. Они знали, что делают. Они знали, что она никогда так не поступит – ведь был риск, что она потеряет работу.
Морган смотрит на нее, потом отводит взгляд. Щеки у него пунцовые.
– Ведь так, Калеб?
* * *
ГК: Вы ведь знаете, о ком мы говорим, верно? Себастьян Янг. Тот самый, который подписал то причудливое соглашение о неразглашении, составленное для вас мисс Кеннеди. Но если все же вам нужно напомнить… (Передвигает через стол фотографию и стучит по ней пальцем.) Я полагаю, вы в курсе, а?
НК: О, прошу вас…
ГК: Марина Имоджен Фишер, я арестовываю вас по подозрению в сексуальном нападении на Себастьяна Джеймса Янга двадцатого ноября две тысячи шестнадцатого года. Вы не обязаны ничего говорить, но это может навредить вашей защите, если вы не
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
