Совету.
Но в ответ приходит короткое «Позвоню?», и дышать становится почти проще. Алёна откладывает ноутбук на кровать и принимается рыться в тумбочке в поисках старых наушников — проводных, где работает только один из двух. Таких у нее много: все никак не выкинет, но сейчас они даже кстати. Нормальные-то она утопила вместе с остальным содержимым рюкзака. Про конспекты лучше не задумываться, их точно не вернуть.
Головная боль не отступает, но будто бы притупляется, когда Алёна отвечает на звонок:
— Да.
— Я волновалась.
И это первое, что говорит Лета. Алёна вдруг чувствует себя виноватой: ей даже в голову не могло прийти, что Лета станет беспокоиться.
— Вот ты была с нами, а вот тебя и след простыл.
— Извини, я просто… Решила поплавать, — усмехается Алёна, но смешок получается несколько нервным.
— Судя по твоему описанию, на тебя бросилась шишига. Они не очень дружелюбные существа, но чтобы нападать в подземелье школы…
— Что она вообще могла там забыть?
— Может, пряталась от ведьм. Сама же знаешь, что из-за патрулирования нас слишком много для лесных обитателей. Но я рада, что ты в порядке. Теперь хотя бы одним поводом переживать меньше.
— Одним? — переспрашивает Алёна, напрягаясь. — Что-то еще произошло?
Лета понижает голос и произносит ближе к микрофону:
— Игорь пропал.
Алёна моргает раз, другой, пытаясь переварить услышанное.
— Ты же не думаешь, что…
— Не знаю. Надеюсь, что нет, но у нас весь дом на ушах стоит. Дядя Юра ему такую взбучку устроит, когда Игорь вернется, что я ему не завидую.
— Если, — тихо говорит Алёна.
— Что?
— Говорю: если он вернется.
— Даже думать о таком не хочу, — мрачно отзывается Лета и замолкает.
— Слушай, я могу помочь. Если нужна какая-то помощь, то я могу приехать и…
— Уже поздно, Алён. Ты и так наплавалась, — безрадостно шутит Лета, но голос ее остается напряженным. Алёна старается не думать, что та, должно быть, чувствует. Она бы точно была в панике, если бы что-то случилось с Димкой. Кстати, о Димке. Надо и ей написать.
— Но я беспокоюсь о тебе. И если я нужна тебе сейчас, то я могу приехать.
— Спасибо, — устало выдыхает Лета. — Но мы тут сами постараемся справиться. Я тебе сообщу, когда он вернется. В любом случае на первокурсницу он тянет слабо, так что надеюсь, что его не похитили те же, кто сцапал Агату и Милу.
Алёна хочет пошутить, хочет поддержать ее, но подходящие шутки куда-то пропадают. Поэтому она просто кусает губы.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — уточняет Лета. — До дома сама добралась?
— Благодаря тете. Не переживай даже.
Какое-то время она еще кусает губы, из наушника доносятся чьи-то голоса на фоне — наверное, родители Игоря, — но Алёна решает не спрашивать.
— Вообще я хотела пригласить тебя на свидание, но момент сейчас не самый подходящий, — признается она.
— Да, ты права, не самый, — и после паузы Лета добавляет: — Но приглашение я принимаю. Правда, не знаю, когда мы сможем на него сходить, но мне бы очень хотелось.
Алёна тонко улыбается. Жаль, что Лета не видит ее выражения лица, но той сейчас точно не до разговоров о свиданиях. Алёна вряд ли бы сама смогла думать о чем-то подобном, если бы Димка пропала. Хорошо, что та онлайн и довольно активно строчит сообщения в ответ на ее.
— Тогда не буду тебя отвлекать, — несколько неловко произносит Алёна. — Вдруг ты тоже сможешь чем-то помочь в его поисках.
— Ага. И надрать его задницу за то, что не брал трубку, когда вернется.
— Удачи.
— И тебе, Алён. Спокойной ночи.
Лета кладет трубку, а Алёна ловит себя на мысли, что той спокойная ночь вряд ли светит. Переживать за заносчивого старшекурсника у самой только никаких сил не находится. Может, он и пропал, но тот факт, что личность он малоприятная, никуда не исчезает.
Димка отправляет фотографию рассады с подоконника, которая совсем недавно взошла, но у Алёны нет сил ответить как-то содержательно. Поэтому она отправляет стикер с поднятым вверх большим пальцем и закрывает ноутбук.
Дойти бы до Марты, спросить у нее… А что она хотела спросить?
Дверь приоткрывается, наглая кошка беспардонно проходит и устраивается на кровати рядом. Алёна укладывается набок, чтобы погладить ее. И спать не собирается, даже ноутбук с кровати не успевает убрать, но давящая усталость берет свое, а головная боль, едва отступившая во время разговора с Летой, возвращается с новой силой.
— Творится что-то непонятное, — говорит Алёна то ли себе, то ли кошке.
Та сворачивается в клубок у нее под боком и начинает мурчать.
Перед тем, как окончательно провалиться в сон, Алёна вспоминает, что хотела спросить у тети про вещи отца. Вдруг где-то еще остались, не могла же она все отдать Яне. Уж Алёна точно бы не отдала, если бы ее спросили.
В тяжелом и липком сне ее снова хватает длиннолапая шишига, когтями впивается в ее ногу и тащит на дно с такой силой, будто весит целую тонну. В этом сне выплыть не получается, и Алёна тонет-тонет-задыхается.
Тонет до тех пор, пока не звучит будильник, и она не просыпается в липком и вонючем поту, понимая, что за всю ночь так и не пошевелилась, замерев в одной неудобной позе эмбриона.
Глава 11. Сомнительные решения. 1
Утром Лета написала, что Игоря так пока и не нашли. И не то чтобы Алёне есть какое-то дело до этого выскочки, но то, что Лета тревожится за него, просто не может оставить ее равнодушной. Они ведь друзья, думает Алёна, медленно отправляя в рот раз за разом ложку с остывающей рисовой кашей.
«Может, у него просто телефон сел».
Ответ приходит сразу же:
«Он всегда ночует дома, с ним впервые такое, что он не пришел».
Нужно написать что-то поддерживающее, она это понимает. Но говорить что-то хорошее про Игоря как-то язык не поворачивается, а пальцы не набирают нужные слова. Врать не получается, пускай и ложь во благо. Алёна откладывает телефон в сторону и оборачивается, чтобы поискать взглядом кошку. Той нет нигде с раннего утра, когда Марта куда-то собиралась, а потом ушла, тихо закрыв за собой входную дверь. Пойти, что ли, на балконе посмотреть или шкафы
