взгляд на темнеющее небо, но справиться с неуместным волнением за Элин никак не получалось. Да, сейчас она в безопасности, но вечно прятаться нельзя. Ей необходимо учиться, развиваться как целителю, строить своё будущее. А для этого она должна вернуться в Айвирию. Вот только глупо будет верить лишь слову Гервина. Я приставлю к Эбелин ещё и своих ребят.
– Что ж, Хельм. Думаю, на данный момент наш разговор можно считать оконченным, –проговорил Гер. – Постарайся до завтра не убиться, чтобы мы смогли всё подписать.
– Сообщи Эниремии, что я жив, – попросил я. – Хотя, скорее всего, она уже и так знает.
Он кивнул.
На этом мы разошлись, чтобы встретиться утром и официально закончить эту войну. А пока и ему, и мне предстояло много работы. Следовало продумать каждый пункт будущего соглашения, просчитать моменты, по которым можно будет уступить, отметить условия, на которых придётся обязательно настоять. И для всех будет лучше, если мы сможем договориться прямо завтра. Потому что у меня нет ни сил, ни желания тратить время на противостояние с Гервином, в то время, как во дворце до сих пор могут оставаться заговорщики, а страна пребывает в упадке.
И всё же сегодняшней встречей я остался доволен, и даже проникся уважением к Гервину за то, что тот так просто принял меня драконом. Всё же у него действительно железные нервы. Ну, а если он действительно поможет Элин и сдержит своё слово, то я готов даже пересмотреть отношение к нему. Ведь, как ты ни крути, а нам куда выгоднее дружить, чем враждовать. Но вот получится ли… покажет только время.
***
Эбелин
С той ночи, как Хельм покинул домик ведьмы, я не находила себе места. Постоянно думала о том, где он сейчас, что делает, не ввязался ли в новую авантюру, которая может закончиться для него трагично. Переживала о том, как его драконью ипостась примут придворные, да и простые люди. Не объявят ли опасным чудовищем и не кинутся ли убивать всей толпой?
А ещё… я очень скучала по нему и искренне мечтала, чтобы он вернулся. Да, помнила его слова о том, что мне лучше будет отправиться в Айвирию, но всё равно втайне надеялась остаться с ним и сама же себя ругала за эту глупую надежду.
Чтобы отвлечься, постоянно старалась быть чем-то занятой. Нашла у Гарсинии огромною книгу по травам и зельям, скрупулёзно выписывала из неё все самые интересные сочетания и рецепты. Помогала ведьме по дому, даже вызвалась навести порядок в многочисленных коробках с её записями. В общем, занималась чем угодно, лишь бы не думать о Хельме. Увы, он всё равно был в моих мыслях постоянно.
По ночам Гарсиния уходила куда-то на несколько часов, а утром делилась со мной новостями из столицы. Она рассказала о том, что у Хельма всё получилось, он вернул себе трон, наказал тех, кто пытался организовать переворот, быстро остановил войну. А в день празднования перемирия в столице вышел к собравшемуся на площади народу, рассказал о том, что для спасения Вергонии был вынужден пройти очень древний ритуал и теперь, с благословления богов, стал драконом. Закончив речь, он превратился в крылатого ящера, пролетел над Харсайдом и вернулся к потрясенным жителям столицы. Снова став собой, приказал раздать всем вино и угощения и объявил следующий день выходным по всей стране.
В общем, сумел обратить ситуацию с крылатым чудовищем себе на пользу – что, в общем-то, не удивительно, это ведь Хельм. В народе его теперь буквально боготворили, называя символом возрождения Вергонии, Великим Драконом, и были готовы на него молиться.
Я помнила его слова о том, что мне нужно вернуться в Айвирию. Однажды даже порывалась уйти сама, но Гарсиния не отпустила.
– Куда ты пойдёшь одна? – сказала она тогда. – Тут даже по моим тропкам идти до ближайшего города два часа по заснеженному лесу. Да и там что делать станешь? Документов у тебя нет, денег – нет, разрешения на пересечение границы – тоже нет. Мне Хельм перед уходом сказал, чтобы я присматривала за тобой, и что, как только будет можно, он отправит тебя домой. Если ещё не явился, значит, там для тебя ещё слишком опасно. Так что пока просто жди.
И я ждала. Коротала дни за помощью ведьме, изучала её справочники по лекарственным травам, особенно интересные заметки переписывала себе, старалась наполнять своё ожидание максимально полезными вещами. Но проходили дни… за ними недели, а Хельма всё не было. И у меня всё чаще стала появляться мысль, что он просто обо мне забыл.
А ведь это вполне могло быть правдой. Теперь между Вергонией и Айвирией подписан новый мирный договор, фиктивная невеста Анхельму больше не нужна, а значит, незачем обо мне и помнить.
Я старалась гнать от себя эти горькие мысли, не хотела в них верить, но чем больше времени проходило, тем сильнее становилось моё отчаяние. Он ведь мог хотя бы прислать записку. Написать буквально пару строк, и мне стало бы легче. Но он молчал.
***
Вчера ночью Гарсиния снова уходила и вернулась около трёх часов утра. За завтраком выглядела озадаченной и как будто поникшей. Когда я спросила, в чём причина её беспокойства, ведьма медленно покачала головой, не желая рассказывать. Когда с едой было покончено, она вдруг всё-таки заговорила.
– Неделю назад в Сертон привезли Аделину – ту самую ведьму, которая пыталась сжить Хельма со свету. Она беременна, у неё дочка будет. И Анхельм взял с неё уйму магических клятв, и всё же позволил выносить ребёнка. Потом Лину казнят… а девочка останется сиротой.
Я слушала внимательно, но высказывать своё мнение не спешила. Малышку было жаль, вот только вряд ли рядом с такой матерью она смогла бы вырасти хорошим человеком. Скорее, из неё сделали бы орудие мести Анхельму.
– А кто её отец? – спросила я.
– Четтер. Тот самый друг, который предал Хельма. Его тоже пока не казнили, но тут я не знаю, чего ждут. У него есть сестра, сейчас она живёт в Айвирии, возможно, заберёт девочку к себе. Есть ещё мать Лины, но та отреклась от дочери. Сомневаюсь, что примет внучку, особенно, если та родится магом, а не ведьмой.
– Забери себе, – предложила я.
– Что ты, нет, – отмахнулась Гарсиния. – Куда мне младенца? Но о судьбе малышки нужно позаботиться. Я чувствую, что это важно.
– Сообщи Хельму. Он прислушается к твоим словам, – предложила я. – Всё же, коль решил казнить
