Златопупа выжить не было от слова совсем. Какой уж там «золотой час», тут и дня не хватило бы до госпиталя его доволочь. А значит, раны неминуемо превратятся в смертельные. Впрочем, несомненно, Златопуп и сам это понимал. Махнув рукой в сторону трупа егеря, лишь попросил:
— Ты мне тогда карабин его подай да припасов чутка оставь. А короткоствол забери, — гном протянул мне один из пистолетов. — С карабином-то мне два ни к чему, а тебе он ещё пригодиться может. Вот теперь можешь уходить. Хотя нет, скажи всё-таки напоследок, кто ж вы с приятелем такие? Всё равно помирать, так хоть любопытство потешу.
— В смысле, кто такие? — растерялся я.
— Ты, твоё благочинство, — усмехнулся гном, — не смотри, что перед тобой простой мехвод. Я всё же до войны на горной добыче мастером-конструктором работал. Образование и понимание имею. Много, где бывал, и много, чего видал да слыхал. И на слух никогда не жаловался. Вас ведь с ротмистром говор-то, как ни старайся, от других всё ж отличает и выдаёт. И та штука, что я у Вдырко забрал, на работу наших мастеров не походит. Даже эльфам такого не сотворить. Потому я и думаю, что не простые вы шпионы, как тот тупой выродок подозревал. Да ты не бойся, я тайну вашу с собой в пределы заберу.
— Что ж, — взвесив все «за» и «против», я решил открыться Златопупу, — тот шар служит для перемещения между поливариативными мирами. Мы с орком работаем на комитет, который следит, чтобы к вам не проникли более передовые, и потому запрещённые, технологии. Армия альянса до сих пор как-то противостоит более сильным и продвинутым эльфам, поэтому оказалась под подозрением. Вот нас и прислали проверить, если вкратце.
— Ну и как, нашли чего?
— Увы и ах. — Я развёл руками. — Всё, что мы увидели, учёные альянса могли и сами изобрести.
— А я тебе так скажу, твоё благочинство, или как там тебя взаправду, — подумав немного, выдал Златопуп. — Сила она не в технологиях.
— В правде? — невольно перебил я гнома.
— Правда тоже у всех своя, — не оправдал моих надежд Златопуп. — Одни считают, что правы они, но и другие, и третьи тоже так думают. Тут дело, я так понимаю, в мотивации. На этой земле, после челобитинского договора о передаче подгорных земель моему народу, взросло уже не одно поколение. Для них границы гномьего государства священны и нерушимы. Потому и стоят наши братья на смерть, и дальше стоять будут. А для эльфийских кланов, как и для каганата, это больше вопрос денег да влияния. Вот эльфы и не могут нас одолеть. Хотя, думается мне, от свары этой больше всего гоблины выигрывают. Их, пока мы между собой бьёмся, не трогает никто, а торгуют они и с вашими, и с нашими. им без разницы, на ком наживаться.
Гном перевёл дух, поскольку длинный разговор явно давался ему с трудом, и продолжил:
— Про технологии ненашенские я ничего не слыхал. Ни у эльфов, ни у альянса, ни у гоблинов даже. Поговаривали, будто в каганате придумали двигатель, что не на пирогидрите с паром работает, а только лишь на земляной крови. В западном захребетье этакого горючего можно в большом достатке добыть, вот орки и хотят от эльфийского пирогидрита отказаться. Ходят разговоры, что и война-то вся потому и пошла. Впрочем, вряд ли тот двигатель для вас искомой целью станет. От придумки до воплощения дорога длинная. До конца войны поди и не успеют к делу новинку применить. А другого вроде и нет ничего. Похоже, смириться вам придётся с тем, что не каждая миссия удачной бывает. И с тем, что домой возвращаться с пустыми руками придётся.
— Ну и ладно, обойдёмся без положительного результата, — пожав плечами, уверил я гнома. — Всегда считал, что отрицательный результат — это тоже результат.
— Мудро, — кивнув, согласился гном. — Ну всё, иди уже, разыскивай приятеля. Да двигайте с ним вдоль этого хребта на юг. Там вы до наших скорее доберётесь.
Глава 27
Разыскивать Тимона не пришлось. Он сам вернулся к нам буквально через пару минут. Уставший, сильно потрёпанный, но довольный, будто объевшийся сметаны кот. На плече его болтались два карабина: свой и трофейный.
— Совсем юнец оказался, — указав большим пальцем себе за спину, сообщил орк. — Хорошо обученный, шустрый, напористый, но неопытный. Под конец на ножах сошлись. Вот его напористость-то и подвела. А этот, смотрю, — Тимон, склонившись над трупом, оттянул маску на его лице, — тоже зелёный совсем. Бьюсь об заклад, третий не на много старше своих приятелей будет. Повезло нам нынче с противниками.
— Не так уж и повезло, — обломал я орка и указал на Златопупа, — Витал идти не сможет. Рана очень серьёзная. Считай, обезножил он. Да и тебе, как я вижу, опять досталось.
Куртка Тимона зияла новыми прорехами, и на штанах добавился ещё один пропитавшийся кровью разрез. Пришлось срочно осматривать раны, и нарезать бинты, окончательно лишая штанов начавший уже окоченевать труп егеря.
Его же, в смысле труп, Тимон облюбовал ещё и в качестве скамейки, категорически воспротивившись ради перевязки усаживаться прямо в сугроб. Впрочем, как мне показалось, дело было не столько даже в боязни орка отморозить зад, сколько в желании почеркнуть статус победителя в этой стычке с эльфами.
— Мехвод здесь решил остаться, — занявшись ранами Тимона, продолжил я делиться с ним неприятными новостями. — Хочет задержать следующий отряд егерей, если те снова погоню снарядят.
— Конечно снарядят, — согласно кивнул орк, даже и не думая отговаривать гнома от его намерений. — Мы тут на горе такую перестрелку учинили, что её с озера наверняка слыхать было. И, раз уж теперь тишина настала, если первый отряд вскоре к стоянке не вернётся, всем понятно станет, что дело не заладилось. Тайна этой их миссии под угрозой раскрытия окажется. Так что обязательно снарядят.
— Вот и я говорю, хватит вам рассиживаться, — стараясь выглядеть бодрым, поддержал орка Златопуп. — Потом долечитесь, если уйти сумеете. Ветер, вон, стих давно, да и снег валить перестал. Вьюга на нет сошла, так что следы ваши хорошо видать будет, даже в ночи. Поспешать бы вам надобно.
— И то верно. Спасибо тебе, мехвод, за службу. —
