Книга Взрослая колыбельная - Юлия Шолох

День выдался неспокойным. Юлик впал в нервический трепет и наотрез отказался возвращаться в Гораславль в одиночестве. Будь моя воля, я бы его силком в телегу запихала, шмотками его забросала да отправила с кляпом во рту, чтобы не орал. Но ведь так нельзя, свидетелей многовато.

Когда просьбы и жалобы не помогли, Юлик изволил перейти в наступление.

— Госпожа, я знаю, почему вы остаетесь! Это все лесник.

— Да?! Вот удивительное дело, а я-то думала, из-за леса. Но тебе, конечно, лучше знать.

— Но разве он вас не привлекает?

— С чего ты решил? С такой бородищей мерзкой? Да меня воротит от бородатых!

— Но вы же у него ночевали! Вся таверна болтает! Все не могут врать!

Ах ты, подлец маловозрастный! Вздумал меня на проступках ловить?

— Не твое дело, где и с кем я ночую. Это к работе как-то относится? Вот и молча жуй свои претензии. А теперь собирай вещички и уматывай отсюда, иначе практику не засчитаю. Думаешь, в будущем кто-то будет терпеть попытки лезть в свою жизнь? Да ты кто такой, чтобы за мной следить и мне указывать?

То белеет, то краснеет. Давай пугайся сильней. Хватило хоть ума не заявить о праве на меня на основе своей влюбленности. Когда он уже поймет, что не любовь это, что нет любви.

В общем, разругались в пух и прах. Обычно мне удается хладнокровие сохранить, я ведь старше и мудрее, чего тявкать с щенками? — но сейчас и так нервы на пределе, а тут еще Юлик со своими капризами, как будто он нежная барышня!

В общем, ему было велено с утра убираться в Гораславль. Нарушит приказ — будет отвечать перед Макарским. С этим сообщением я и выставила его за дверь гостиной.

А когда отправилась на ужин, меня ждал сюрприз — Юлик, покачиваясь от выпитого вина, сидел за угловым столиком в компании… кого бы вы думали? Лесника собственной персоной! Нет, это уже перебор.

Лесник, однако, не дал мне подойти. Вышел из-за стола, аккуратно придержав моего стажера за плечо, и направился ко мне, загородил дорогу.

— Чего тебе?

— Колдунья, я вижу, ты очень сердита.

— Чего ты встал на дороге? Отойди!

— Прошу тебя, не трогай его. Видно, взбучки ему не миновать, только не нужно сейчас… прилюдно, когда его душа нараспашку открыта. Утром все ему и скажешь.

— Он будущий сотрудник сыскного отдела. Пусть привыкает!

— Закалит свое сердце до чугуна, застынет как камень, — монотонно передразнил Волин. — Все еще с ним произойдет, конечно, а сейчас прошу, колдунья, не бей его больше.

— Я его и пальцем не тронула.

— Я не о том говорю. Дай мальчишке самому принять решение.

На нас уже стали коситься, пришлось перестать устраивать публике развлечение и уйти. Действительно, чего это я? Не стану же кричать на Юлика среди толпы, не так уж он и провинился. Всего-то сказал, чего не следовало говорить.

Ужин пришлось заказать в комнату. Еще нужно решить вопрос, как остаться ночью в своей комнате. Уж больно часто в последнее время я засыпаю, прислонившись к человеку, к которому вовек не собиралась приближаться.

Тут все просто — дверь запереть и ноги спутать поясом. Встанешь с кровати — окажешься на полу.

Что и происходило ночью два раза. Хорошо, мне хватило ума побросать на пол у кровати одежду, так что ничего не отшибла. Но что не выспалась, так к гадалке не ходи. Ночь извела меня, как будто беспрестанно толкала и зудела на ухо, ни на минуту не давала расслабиться. За что же мне такая напасть-то?

Утром никакого желания болтать с Юликом не было. Пусть катится к черту, мне бы до вечера продержаться. Глаза слипаются, а еще заплечный мешок с вещами к земле тянет, хотя вещей в нем кот наплакал.

Стажер ждал внизу, бледный и болезненный на вид.

— Госпожа, — он резко поклонился, — я отправляюсь в Гораславль. Там я собираюсь пойти к князю и поговорить о происшествии с местным лесом. Пока вы были в отъезде, я много разговаривал с людьми, и это все не похоже на пустой слух. Что-то действительно происходит, и если вы найдете что, помощь уже будет в пути.

— Спасибо, Юлик.

Прямо не узнать. За ночь повзрослел, что ли? Вкусил разочарования? Так мы и взрослеем, ничего не поделаешь.

— Удачного пути, госпожа. Будьте осторожны.

— Спасибо. И тебе.

Он не стал меня провожать, вернулся в комнату. Вот и отлично, пусть отправляется хоть к князю, хоть под землю, хоть в небеса карабкается, только бы не отвечать за него больше.

Лесник тоже ждал, только на улице. У ног большой заплечный мешок, на поясе позвякивают на ветру мелкие предметы. Вокруг лесника ужом вертелась собака. Тут в Хвощах все, что ли, в такую рань просыпаются, кроме меня?