случилось. Мне самому до сих пор было не по себе оттого, как Виктория ловко подставила меня.
– Все просто, – выслушав, сказал он. – Притащи эту суку за волосы к Мари, пусть признается, что подставила тебя.
– Она не поверит. Решит, что я запугал дрянь.
– Ну-у-у, тогда не знаю, чем помочь, брат, но я тебе очень сочувствую.
– Спасибо, блять. Я рассчитывал, что ты будешь более разговорчивым.
Ден задумался.
– Но ее все равно нужно наказать.
– Кажется, я уже это сделал.
Брат закашлялся, видимо, он что-то пил в это время, когда я говорил.
– Блять, надеюсь, ты ее не убил?
– Нет, но пару раз выстрелил рядом с ее головой.
– Тебе следует быть аккуратнее. Наш отец не погладит тебя по головке, если ты ее грохнешь. Папа много лет пытался наладить связи в правительстве. А убийство дочери замминистра, я думаю, в его планы не входило.
Я взглянул на часы. Почти полночь, а моей жены все еще не было дома. Телефон завибрировал.
– Слава звонит, – сказал я брату.
– Оке-е-ей, – протянул Денис. – Постарайся никого не убить, пока я не вернусь.
– Когда ты будешь в Москве? – решил я уточнить.
– Если я не вернусь к воскресному обеду, ты же знаешь, что родители меня четвертуют.
Я прыснул от смеха, хоть мне было и не до веселья. Они действительно на протяжении многих лет топили за семейные традиции. Ты не имел права не приехать. У тебя была лишь одна уважительная причина – смерть.
– Что ты вообще забыл в Дубае? Опять арабы?
Мой брат, будучи известным сутенером, поставлял своих девочек в том числе и туда. Дэн был любимчиком шейхов, потому что он знал их и то, что им нужно. Максимальная клиентоориентированность. Единственное, чем не занимался мой брат – это детская проституция. Только элитный эскорт.
– Брат, здесь теперь живет пол Москвы. Тебе бы почаще выбираться из своей скорлупы.
Денис был прав. Я уже и не помнил, когда брал отпуск. Хоть и небольшой.
– Если бы ты приехал и помог разгрести все то, что на меня навалилось, возможно, я бы съездил отдохнуть.
Брат наигранно взвыл в трубку. Телефон вновь завибрировал. Снова звонил мой друг. Странно.
– Ты же прекрасно знаешь, что вся эта бумажная возня не мой конек. Я бы на твоем месте обратился к младшему брату. Пиздюк умнее нас всех. Вообще не понимаю, почему он учится. Ему давно пора возглавлять отцовскую компанию, признай это.
Мне прекрасно это было известно, но я так же понимал, что Вадим не был бизнесменом. Сколько его помнил, он всегда говорил, что станет президентом, когда вырастет. И теперь он четко шел к своей цели.
Я попрощался с братом и решил перезвонить Славе, который так отчаянно мне названивал. Телефон звякнул от входящего смс:
«Мари у меня. Везу домой. Перезвони».
Что я и сделал.
– Сразу к делу! – рявкнул я на друга, едва сдерживая злость, как только он поднял трубку.
– С ней все в порядке. Пьяна в стельку. Она была со своей рыжеволосой подругой в La Grante.
Какого черта моя жена делала в ресторане моего друга? Ах, да! Черт! Мари наверняка не терпелось обмыть свою машину.
– Она что начала буянить, раз ты решил ее забрать и притащить домой?
– К ним подошли какие-то ублюдки и пытались познакомиться. Я побоялся, что они уведут их, поэтому вызвал охрану. Попросил своих ребят ее подругу отвезти домой, а сам решил доставить Мари к тебе.
– Мать твою, – выругался я.
– Это не мое дело, брат. Я просто привезу ее. Разбирайтесь сами.
– Спасибо тебе, – я сжал пальцами переносицу и тяжело вздохнул.
Пиздец. Полный пиздец! Надеюсь, моя жена не пыталась танцевать на столе. Мари была пьяна и зла. Уверен, что девушка в таком состоянии способна на многое. И что мне с ней делать? Воспитывать? Кричать? Извиняться? Я, блять, совершенно был не настроен на то, чтобы сейчас валяться у нее в ногах. Жена сегодня меня почти разорила! Да и за что я должен просить прощения? За то, что не делал? Мать твою! Как я мог вляпаться в такое дерьмо?
Мария
Голова болела так, словно кто-то бил в нее ботинком. Я не могла открыть глаза, потому что даже веки болели. Где-то в глубине сознания начала налаживаться нейронная связь, и я резко подорвалась со своего места, несмотря на пульсирующую боль в висках.
Я выдохнула от облегчения, поняв, что лежала в своей собственной постели. Украдкой приподняв одеяло, я увидела, что была голой, не считая трусиков. Андрей это сделал? Он привез меня домой и раздел? Боже мой! Я вообще ничего не помню.
Преодолев себя, я встала с кровати и пошла в душ, чтобы холодная вода помогла мне прийти в себя. Схватив рукой дверной косяк, я на мгновение замерла, ощущая сильное головокружение. Черт возьми! Я не помню, чтобы пила так много. Мы с Лаурой заказали всего бутылку шампанского, а потом к нам подсели… О, боже! Я помню двух мужчин, но их имена и о чем мы говорили напрочь вылетели из моей памяти. Как такое может быть?
Зайдя в душ под потоки ледяной воды, до меня стало доходить: нам что-то подсыпали. Другого объяснения быть не могло. Как только пришло осознание, я почувствовала тошноту. Но не ту, которая бывает после выпитого. Это отвращение к самой себе. Мне было мерзко от своего собственного тела. Хоть меня и не изнасиловали… Не изнасиловали же, верно? Господи… Слезы хлынули наружу. Мне стало стыдно. И страшно. Я истерически боялась встретиться взглядом с Андреем и услышать от него историю вчерашнего вечера.
Переборов себя, я все же нашла в себе смелость выйти из спальни. Желудок требовательно урчал, прося хоть чего-нибудь. Мысленно я молилась, чтобы Андрея не оказалось дома. В данную минуту я не готова с ним разговаривать.
Я выругалась себе под нос, когда, оказавшись у подножия лестницы, увидела своего мужа внизу. Андрей сидел за обеденным столом перед ноутбуком и пил кофе. Рядом стояла пустая тарелка. Выходит, он уже позавтракал. Интересно, почему он до сих пор дома, а не на работе? Совсем недавно отец отсчитывал его за тунеядство.
Андрей услышал мое приближение. Он бросил на меня короткий безразличный взгляд и, ничего не сказав, вернулся к ноутбуку. Я прошла мимо, тоже не сказав ему ни слова. Честно говоря, я не знала, кто именно должен был начать этот разговор, но поговорить нам все же придется.
– Еда на плите, – раздался голос Андрея
