загвоздка. Но разве меня могло это остановить? Я твёрдо решила их добыть, чтобы после добить мерзавцев, решивших играть моей хрупкой жизнью! Женщин обижать не рекомендуется, они могут дать сдачи! Особенно бывшие шеф-повара; у них всегда есть отменная сковорода, что вышибет дурь навсегда.
В свете луны, что рьяно просачивался сквозь окно, блеснул нож, а после он с лёгкостью вошёл в подушку, ещё и ещё раз. Поняв, что оружие входит слишком легко, фигура на мгновение замерла, озираясь по сторонам.
Взгляд должен был пропустить меня. Я маленькая и компактно сидела в кресле, прикрытом ширмой, но вот выпрямившийся Питер явно искал приключений на свою бедовую голову. Можно же было остаться сидеть, я же ему на это указывала!
Неизвестная фигура стала медленно кружить, ведь Пит решительно двинулся навстречу. Идиот!
Я же второй рукой судорожно искала сигнальный маяк, что выдал мне констебль. Второй идиот, которому я жаждала намылить шею, не мог что ли как-нибудь намекнуть Питеру, что всё под контролем, и чтобы он держался от меня подальше?! Хотя как на такое намекнёшь?..
– Пит! – выдохнула я, пытаясь уцепить его за пиджак. Какое там! Он рвался вперёд, словно бойцовский петух! И, как назло, встал между дверью и неизвестным, а я ведь отправила сигнал.
Топот ног был красноречивей, чем если бы я сейчас закричала: «Сюрприз, констебли!» Потому было немудрено, что нападающий решил уйти так же, как и пришёл – через окно. Но только Пит, к моему удивлению, не остался в стороне.
– А ну, стоять! – рыкнул он, прыгая на неизвестного и колотя его кулаками. Их фигуры покатились, связываясь в единый узел, где было непонятно, кто есть кто. Треск ткани, удары пятками и блеск ножа играли на моих и без того расшатанных нервах. Когда металл со звоном покатился по полу прочь, отскакивая от ножки кровати, я облегчённо выдохнула. Дверь с треском распахнулась, ударяясь о стену, и свет полился в комнату, стали различимы их тела. Нападающим был темноволосый мужчина, но не более. Они волчком продолжали крутиться по комнате.
– Стоять!
– Поднимите руки! – раздавались команды, которые никто не спешил выполнять, и только выстрел из револьвера заставил их замереть. Ведь могли и магией швырнуться, и сами оружие достать, но нет… ждали, когда хрупкая девица разнесёт свою гардину, ведь, как и стоило ожидать, стрелок из меня оказался аховый. Я целилась над головами, но каким-то образом попала в стену над окном.
Запах пороха и гари наполнил комнату, вместе с моим стоном боли. Я не была готова к отдаче.
Мужчины разлиплись, медленно поднимаясь. Темноволосый незнакомец напряжённо осматривался, не спеша говорить.
– Вяжите его! – разъярённо командовал помятый Пит, вытирая кровь из разбитой губы рукавом. Его вечерний костюм был помят и порван в паре мест, а под глазом начинал наливаться синяк.
Я жадно всматривалась в незнакомца, в его острые черты лица и загнанный взгляд; он почти незаметно отступал.
– Стой! – вновь проговорил констебль, наконец, зажигая на ладони боевой огонь.
– Сначала поймай! – хрипло прокаркал мужчина, после чего, развернувшись, рыбкой нырнул в окно. Фаербол полетел следом, поджигая шторы, что тут же взвились в ярком пламене.
– Да чтоб вас! – испуганно выкрикнула я, вжимаясь в кресло.
– Выбирайся! – дёрнул меня за руку Пит, одним прыжком сократив расстояние.
Пожар никто не спешил тушить, констебли ринулись догонять нападавшего.
– Что за дикая саламандра здесь пробежала?! – возмутился появившийся помятый дракон. А ещё говорят, у них слух, как у собаки… Врут! Вот мой домашний только голову от подушки отодрал.
Зато дальше он действовал более собранно. Одним движением ладони очертив в воздухе круг, мужчина подчинил огонь, заставляя потухнуть. Остались только дым и гарь, но это уже не пугало; вырвавшись из объятий Питера, я подбежала к окну, перегибаясь через подоконник. Рамы всё равно больше не было, она вместе с остатками стекла лежала на кустах вьющихся роз, что украшали эту стену дома.
Тёмная фигура стремилась, убегая, раствориться в ночи. Вот только шум, творившийся в доме, как назло, привлёк свет. Соседи просыпались, и загорались окна, освещая улицу.
За нарушителем стройным рядком бежали констебли. Хорошо, я бы сказала даже – рьяно. Сжав остатки подоконника ладонями, я не замечала, как в руки стали впиваться щепки дерева. Я старалась не потерять его из вида, словно от этого зависит, догонят они его или нет.
– Он пытался убить Энн, – сказал Питер Рейниру, и прежде, чем я успела среагировать, быстрый фаербол со свистом пронёсся поверх моего плеча.
– Нет! – взвизгнула, наблюдая, словно в плохом кино, как раскалённый красный сгусток огня с размаху влетел в моего несостоявшегося убийцу. – Он же должен был сдать заказчика! – развернувшись, я со всей силы ударила дракона кулаком по груди.
Питер постарался перехватить меня и успокоить; только в его объятиях я поняла, что впала в истерику. Какой бы сильной ни казалась, с наёмниками я дел не имела.
Через окно наблюдая, как констебли потушили мужчину, а после передали его лекарю, я с горечью прощалась со своим идеальным планом. Если ему повезёт, и он выживет, то заговорит нападавший ещё не скоро.
– Какого дикого вепря ты здесь забыл?! – взвилась я, обвиняя Пита. Мои злость и отчаяние требовали выхода, а также жертву, которую можно было бы обвинить в неудаче. – Если бы не ты, всё прошло бы идеально! – выкрутившись из его объятий, я обвиняюще ткнула в мужчину пальцем. – А ты?! – недолго думая, повернулась к дракону. – Кто просил швыряться в него огнём? Видишь же, констебли бегут за ним!
– Он хотел тебя убить! – хором возмутились мужчины.
– Я знаю! Мне нужно, чтобы он сдал заказчика! Не думаете же, что этот человек сам воспылал ко мне такой ненавистью, что уже третий раз пытался отправить к праотцам?!
– Как, третий?.. – Питер нервно провёл рукой по волосам. – С камнем тоже был он?
– Подозреваю, что да…
– И кто у нас заказчик? – с прищуром собранно проговорил дракон. За фаербол ему было ни капельки не стыдно, и, кажется, стоит только с моих губ сорваться имени, как он ринется на разборки и вряд ли будет мыслить здраво, потому я только качнула головой.
– Нужны были доказательства, а теперь их нет… – усталость разом навалилась на меня, и я прислонилась к стене, бросая косой взгляд на
