желаниям жены, не стал брать силой, не захотел в очередной раз ломать и принуждать ее. Да и обещание, произнесенное на кладбище в ту ночь, было дано неспроста. Если раньше, по большому счету, мне было похуй на желания Сары, то после пережитого ею давить неохота. Она и так пережила до хера дерьмового, а тут еще и я, до неадекватности озабоченный и готовый трахаться день и ночь.
Тело-то возбудить я бы смог, но для этого пришлось бы принуждать. Поэтому лежу, как подросток недотраханный, и раздумываю, не пойти ли подрочить под душем, чтоб снять напряжение. Стискиваю зубы до скрежета, зная, что это все равно не поможет.
«Ты хочешь почувствовать, как растягиваются ее узкие стенки от твоего члена», – шепчет внутренний зверь, и он, сука, прав.
– Спишь? – Тонкий голос Лисы звучит как писк мышки. – Артем? – мягко добавляет она, когда я не отвечаю.
Видит бог, я пытаюсь себя сдерживать! Сейчас идея спать в разных комнатах кажется мне здравой. Может, съебаться по-тихому, пока дел не наворотил и не набросился на Лису?
Постель шелестит под женой, когда ее хрупкое тельце придвигается ближе.
– Лучше лежи на месте… – Мой голос какого-то хуя хриплый.
– Почему? – наивно уточняет она, кладя мягкую и теплую ладошку на мой обнаженный пресс. Давай проведи пальчиками еще чуть ниже.
Выдыхаю сквозь зубы, не разжимая челюстей. Зря, ой зря!
– Убери, Сар, от греха подальше. – Кладу поверх ее маленькой и нежной ладошки свою, большую и грубую, и убираю на простыни.
– Ты больше не хочешь меня? Я тебе неприятна? – приходит она к тупому умозаключению, на которое хер пойми как вышла.
– Что за бредовые мысли варятся в твоем неуемном котелке?!
– Просто… раньше мои отказы тебя еще больше распаляли, а сегодня ты так легко согласился. – Слышу, как Лиса кусает губы, слегка клацая зубами, и это ебать как заводит, хотя кажется, что дальше больше некуда.
– Хотела, чтоб я взял силой, как обычно? – Бес внутри меня потирает ладошки, предвкушая веселье. Давай скажи, и мы не будем спать всю ночь напролет.
– Нет, но ты и не попытался… – Тяжело вздохнув, Сара поднимает руку, чтобы откинуть от шеи прилипшие волосы. От этого движения в воздухе поднимается ее цитрусовый аромат.
Женщины, какие они иногда сложные!
– Бля, вас, баб, хуй поймешь! Брать силой – плохо, не брать – тоже плохо! Родная моя, ты уж определись, чего хочешь. – Закидываю руку за голову, чтоб убрать зудящие пальцы, желающие прикоснуться к жене.
– Тебя. Хочу тебя, но не в том смысле. Настоящего. – Голос Сары звучит неуверенно, что ей несвойственно, обычно она идет напролом, снося, как танк, все на своем пути.
– Я всегда настоящий и не строю из себя того, кем не являюсь. – Это что еще за херню нездоровую она подняла?!
– Знаю, я о другом. Иногда в тебе проскакивает тот Артем, которого ты скрываешь под маской грозного главы клана: заботливый, понимающий, ласковый и любящий… – Слышу, как она поворачивается на бок, ко мне лицом. – Я… я слышала, как ты разговаривал с той девушкой. Знаешь, в тот момент я вас обоих возненавидела. Ее – за то, что с ней ты другой, а тебя – за то, что со мной ты не такой, как с ней. Наверное, звучит как бред…
В тишине спальни слышно, как Лиса тяжело сглатывает ком в горле. Не выдержав, вторя лежащей рядом, поворачиваюсь к ней лицом и провожу пальцами по нежной щеке.
«Моя маленькая, сколько ж дерьма я тебе сделал, и сколько еще тебе предстоит пройти рядом с таким долбоебом, который сначала делает, а потом понимает, как нахуевертил близким людям!»
– Простишь меня, Сар, за все? – Походу, впервые в своей гнилой жизни я прошу у кого-то прощения. И напизжу, если скажу, что это дается легко. Как сказала бы сопливая дама, «слова застревают в горле».
– Я тебя так сильно ненавижу! – Голос Лисы переходит на шепот с такой отчетливой болью, что у меня, ебанутого Артема Князева, сердце начинает щемить от ее признания.
– Не хочу тебя больше травмировать, поэтому и не стал брать силой, – какого-то хера откровенничаю я. Почему ночью меня пробивает на такие слюнявые темы?
– Спасибо, что взял меня с собой, мне необходимо было развеяться, – все так же тихо продолжает Сарае.
– Иди ко мне. – Притягиваю женушку к себе, крепко обнимая. Никому не отдам, только моя Лиса!
Лежать с ней вот так, в обнимку, в темноте и без недосказанности, когда мы открыто вывалили то, что на уме, без срача и скандала, как выясняется, не хуже, чем страстно потрахаться. И мне это охуеть как нравится!
Будем почаще практиковать.
Глава 26
Сара
Возвращаться домой в Нью-Йорк оказалось немного грустно. Чикаго запомнится моей скромной персоне на всю жизнь тем, что произошло между нами с Артемом этой ночью.
Нет, интима не было. Это намного больше, сокровеннее, чувственнее до самой глубины души. Не найдется слов на всем белом свете, чтобы это объяснить. Мы словно сплелись душами, прочувствовали на совершенно ином уровне, обнажили друг перед другом души и собственные раны. Мы были в одежде, но в то же время совершенно голые. Не знаю, что на меня нашло, зачем я призналась во всех этих вещах… но сожалений нет!
Самое интересное, что при упоминании бывшей Артема на этот раз он не взбесился – наоборот, словно прочувствовал мои страдания на собственной шкуре, понял абсолютно всю боль, которую причинил мне.
Не знаю, что именно изменится в наших жизнях и отношениях с сегодняшнего дня, но что-то однозначно произойдет. Я предвижу: грядет некий новый этап, который приведет нас на новый уровень, и чувствую сердцем, что нужно наконец-то признаться Артему во всей правде. Эта ночь изменила меня и показала на самом деле важные вещи; возможно, я и преувеличиваю, но теперь четко осознаю, что это мой муж и обманывать его больше нельзя. Пока не произошла катастрофа вселенского масштаба, нужно сознаться. Он поймет и, возможно, даже поможет решить проблему с тиранией Багровского по отношению к моей семье.
Знаю, мы на другой части планеты, но, уверена, Арт сможет. У такого, как он, несмотря на слова, что не поддерживает общение с братвой, всегда везде есть связи и точки давления.
– Я хочу поговорить с тобой, – заходя издалека, сообщаю, когда машина заезжает в паркинг, приехав прямиком из аэропорта.
– Случилось что-то? – Муж вопросительно выгибает бровь, повернув голову в мою сторону. – До вечера ждет?
Он уже, наверное, и не знает, какой еще выходки от меня можно ожидать. О да, дорогой,
