до свиста в ушах. У Маши закатились глаза, она упала на спину.
Часть 90
Маша проснулась в комнате, похожей на одноместный гостиничный номер. На стенах были бежевые обои с золотистым узором-бордюрчиком, тянущимся полосой по центру. У окна стоял пушистый фикус. На стене напротив кровати висел телевизор. И только по капельнице, тянущейся тонкими трубками к руке, Маша предположила, что находится в больничной палате.
Девушка села в кровати. Сразу закружилась голова. Затем спустила ноги с кровати и попыталась подняться. Мышцы отозвались болью, но Маше удалось принять вертикальное положение. Она взялась за капельницу и прошла с ней к окну. Это был второй этаж. Напротив был ещё один корпус. На первом этаже растянулась вывеска «Приёмное отделение».
«Всё-таки больница», — подумала Маша.
На ней была серо-синяя больничная пижама. Маша осмотрелась в поисках своих вещей: одежда, телефон — но ничего не было. И тут нахлынули воспоминания о случившемся, проникли извивающимися червями осознания в мозг и в сердце.
«Алекс. Макар. Что с ними? Где все и чем всё закончилось?»
Маша прошла к двери и дёрнула за ручку. Оказалось заперто. Она подергала ещё раз. Постучалась. Крикнула: «Эй! Меня кто-нибудь слышит?».
Через пять минут в двери провернулся замок. В палату вошёл пожилой мужчина с седыми волосами в белом халате. Объяснил, что Машу привезла скорая, а её родня позаботилась, чтобы её разместили в вип-палате. Состояние, как заверил доктор, к Маши стабильное. Привезли её так как она была без сознания. Но, кроме низкого уровня глюкозы в крови и общего истощения, никаких проблем со здоровьем у неё не нашли. Пока она спала ночь и утро следующего дня, ей прокапали физраствор.
«Извините, но вы поступили без личных вещей», — ответил доктор. — «Завтра вас выпишем».
Маша осталась одна. До вечера она не знала, чем себя занять и не находила себе места. Она хотела кому-нибудь позвонить, но во-первых, не помнила ни одного номера Адамосов наизусть, а во-вторых, она даже не знала, кому можно позвонить. Оставшийся день она то гуляла по больнице, то смотрела телевизор у себя в номере.
Наутро Машу осенило, что должно быть тот, кто определил её в вип-палату, оставил свои контакты. И каково же было Машино удивление, когда медсестра передала ей телефон Виктории Адамос.
Вика приехала в обед.
— Ты правда не видела, как во двор набежала полиция? — спросила Вика, когда они уже были в палате.
— Я потеряла сознание. Наверное, это случилось после. А кто их вызвал?
— Соседи, когда услышали крики и выстрелы. Всех забрали. Демиду, Дамасу и Аяксу выдвинуты обвинения за убийство.
Маша подскочила в кровати.
— Боже! А Алекс! И Макар? Что с ними?
— Наша дорогая свекровь поехала кукухой и сдала всю семью полицейским. Она рассказала им всё. В том числе про смерть бабки. Это конец! — Вика всплеснула руками. — Им грозит максимальный срок. Поганая бабка.
— Таисия Ивановна? Вика, а что с Алексом?
Но Вика как будто не слышала вопросы об Алексе.
— Нет. Ифиджиния. Ненавижу её. Она была больной фанатичкой. Это она поддерживала Гектора в этой страсти к ритуалам. Боже. Мы тут по струнке ходили под её указкой. Каждый год она решала, кто пойдёт на ритуал. Называли их встречами. — Вика закатила глаза. — Каждый раз она увеличивала время под водой. Такая отверженность. Она заботилась о муже, хотела, чтобы мужчины получали больше ответов. Мучила и себя и нас заодно. Последний раз просила погружать её снова и снова и держать под водой как можно дольше. И сдохла. Дура. Как же я её ненавижу! Господи!
— Боже. — Маша закрыла рот рукой.
— Ладно. Теперь всё закончилось. Мне не хочется это признавать, но если бы ты не всколыхнула эту воду, Алекс так и не решился бы нам помочь.
— Вика, что с Алексом? Он? Он?..
— Аякс всё же толкнул Демида, когда он стрелял. В итоге пуля задела Алексу только плечо. Так что да, он жив. — Вика ухмыльнулась. — Интересные у вас отношения. Он рискует всем ради тебя, ты и слушать ничего не хочешь, пока не узнаешь о его судьбе. Даже не хочу думать, как и зачем ты крутила роман с двумя братьями.
— Я не крутила.
— Конечно. — Вика состроила саркастическую гримасу.
— А Макар?
— Тоже выжил. Был в коме несколько часов, но пришёл в себя.
— Господи!
— Представляешь, мой муж пытался убить двоих и оба раза не вышло. Надо же, — она посмеялась. — А ты молодец. Достойно выдержала ритуал. И выглядишь бодренько. Даже не заболела. Крепкая. Сохранись вся эта система, тебя бы так каждый год отправляли. С таким-то здоровьем.
— Я бы не согласилась так жить.
— Я тоже так думала, по-началу. Но когда тебе сначала говорят, что ты ничего не должна делать, что это всё по желанию. А через годы начинают угрожать, что отнимут ребёнка и вышвырнут без копейки в кармане. Твоё мнение меняется.
— Мне жаль. Вам столько лет приходилось страдать. Слава Богу всё закончилось.
— Да. Кстати, это не все новости. По дороге в больницу Гектору стало плохо с сердцем. Он не выжил. После всех его зверств… Считаю, легко отделался.
— Думаю, ему непросто было наблюдать, как рушилось всё, что он строил. Своё он получил.
— Так что-о, — протяжно сказала Вика. — Свекровь в психушке.
— Да ладно…
— Я же сказала, свихнулась. Дед отъехал. Моему мужу грозит огромный срок. Моя дочь крутит роман с помощником повара. И ты это знала!
— Прости, — Маша опустила взгляд.
— Не хочу говорить об этом. — Вика поднялась. — Алекс уехал в участок. Ему тоже выдвинуты обвинения. Аякса не видела с ночи, не знаю, что с ним. Наверное, они свяжутся с тобой сами, если захотят. И если смогут. Вообще-то, это не моё дело. Вот твои вещи. — Вика положила на прикроватный столик пакет. — Тапочки, косметичка, Роза собрала в твоей комнате.
— Спасибо.
Вика ушла, как обычно, оборвав разговор на середине, не попрощавшись. Она не любила эти церемонии и формальности. Сделала всё, что нужно и исчезла.
Маша развернула пакет с вещами. Комплект одежды, телефон, косметика, книга. Видимо, Роза побросала первое, что попалось под руку. Маша потянула за корешок книги. Это былаСобака БаскервилейАлекса. Маша пролистнула несколько затёртых страниц. На глаза навернулись
