я и сказал, вы оказались не в том месте и не в то время, а ответственность генерал возложил на меня, что вполне закономерно в сложившейся ситуации. И заодно убрал с острова тех, кто может посеять смуту, разболтав о том, чего вы не должны были видеть.
– Подожди, как это сбежал? – потрясенно переспрашиваю я, потирая пальцами пульсирующие виски. Остальные его признания мгновенно утратили какой-либо смысл. Я и так знала, что проверку организовал Харпер.
– Чтобы ответить на твой вопрос, мы должны поймать такой же образец и изучить. Но, судя по всему, с заданием придется повременить.
– А что помешает нам проболтаться остальным после того, как мы вернемся на Полигон? – нахмурившись, спрашиваю я, ощущая, как внутренности стягивает стальной петлей, а страх холодным потом струится по позвоночнику. – Или нас не собираются возвращать? – мой голос резко садится, мозг гудит от роящихся мыслей.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, – увиливает от прямого ответа Харпер. – Сейчас наша первостепенная цель: добраться до базы «Спрут» живыми.
– А где гарантия, что мутанты не атакуют «Спрут»?
– Такой гарантии нет, – мрачно отвечает майор. – В случае опасности, нас эвакуируют на Полигон, и твои вопросы отпадут сами по себе.
– А почему не эвакуировали «Аргус»? – допытываюсь я, лихорадочно пытаясь уложить в голове услышанное.
– Не успели.
– А если снова…
– Хватит, Дерби. Я ответил больше, чем на один вопрос, – обрубает Харпер. – И постарайся уяснить, что приказы генерала не подлежат обсуждению, нравится тебе это или нет, – устало добавляет он.
– Я не хочу умирать, майор, – сдавленно шепчу я, откинув голову на подушку и вглядываясь в пугающий полумрак, словно сгустившийся вокруг меня черной тучей. От безысходности хочется выть, умолять его сказать хоть что-то успокаивающее. Соврать, что все будет хорошо, что он непременно нас спасет и выведет в безопасное место. Без новых жертв и потерь.
– Никто не хочет, – не вняв моим мысленным мольбам, глухо отзывается Харпер.
– Лейтенант Эванс так и не выходил на связь?
– Дерби, не испытывай мое терпение, – со свистом выдыхает майор.
– Это простой вопрос, – не отступаю я и не собираюсь сдаваться, пока не услышу ответ. – С ним Грейсон и Пирс. Мне нужно знать, живы ли они!
– У них есть пять часов, чтобы добраться до «Крыла Орла». Потом мы уйдем, – скупо поясняет Харпер.
– А если…
– Без «если». Время выбрано неслучайно. Мы торчим здесь не потому, что нуждаемся в отдыхе или ждем Эванса. Двухчасовое окно, пока шершни скрываются в своих норах и впадают в сон, начнется ровно через пять часов. Это наша единственная возможность попасть на «Спрут» с минимальными рисками, – исчерпывающе объясняет майор. А вот это уже похоже на слабое утешение. В связи с этим шансы на наше выживание пусть незначительно, но повышаются.
– Самый последний вопрос… Можно?
– Давай, – цедит он сквозь зубы.
– На «Аргусе» кто-нибудь еще выжил, кроме нас?
– Да, ученые и часть военных скрылись в бункере под командным центром. Их освободят после зачистки базы. Однако сейчас они в большей безопасности, чем мы.
– Ты тоже должен был быть с ними. Да? – внезапно осеняет меня.
Харпер молчит, из чего я делаю вывод, что попала в цель. Он пошел за нами, хотя мог остаться там, спуститься в убежище со своей Элиной и спокойно дождаться группы подкрепления с Полигона. Неужели его решение было продиктовано только приказом генерала сохранить мне жизнь? А как же жизни других солдат и его самого?
Я делаю глубокий вдох, решаясь задать ещё один вопрос, хотя понимаю, что рискую вызвать очередную вспышку раздражения.
– Кем ты хотел стать до того, как попал на Полигон?
– Я родился на Полигоне и с детства знал кем стану.
Резко повернув голову, я впиваюсь взглядом в четко очерченный суровый профиль, легко узнаваемый даже в полной темноте. Его слова звучат как бред, потому что всем известно – на военизированном острове не заводят семьи и не рожают детей.
– Это запрещено законом, – тихо говорю я, ожидая, что на меня снова накричат и прикажут заткнуться.
– Шлюха, нарушившая закон, была казнена.
– Незамужние женщины не беременеют, а шлюхи тем более. Тебе ли не знать, – иронично бросаю я. – Ты не мог родиться на Полигоне. Это невозможно.
– Значит, я призрак, Дерби, – саркастично отзывается он.
– Значит, тебе лгут, Харпер.
– Лимит твоих вопросов истек. Так что оставь свои выводы при себе и попробуй уснуть, – звучит вполне ожидаемый ответ.
Демонстративно повернувшись ко мне спиной, он взбивает подушку и кладет на нее свою темноволосую голову. Не знаю, заставили ли мои слова его задуматься над версией своего появления на свет, или он намеренно выдал мне искаженную информацию. Нежелание Харпера продолжать тему и отмолчаться тоже выглядит весьма подозрительно. Впрочем, с того момента, как я вступила в ряды инициаров, поток подозрительных событий и не прекращался.
Глава 32
В изоляторе царит угнетающая тишина, нарушаемая лишь умеренными звуками медицинских приборов. Сержант Тэрренс, стоящий особняком, тревожно поглядывает на мониторы, а Финн Лиамс комплексно изучает показатели Юлин Ши. На экране отображается целая палитра медицинских данных: сердцебиение, температура, уровень дыхания. Анализы подтверждают отсутствие М-вируса, но некоторые показатели не дают Финну покоя.
Слишком высокая температура. Острое воспаление. Непредсказуемые скачки частоты сердечных сокращений. Финн беспокойно морщит лоб, борясь с нарастающим чувством тревоги.
– Вируса нет, – озадаченно и не слишком уверенно констатирует он. – Я проверял несколько раз. Никаких следов заражения. Но эта аномальная лихорадка… ее организм ведет себя странно, как будто борется с чем-то… чужеродным.
Тэрренс, нахмурившись, опускает взгляд на мониторы, на которых мелькают тревожные всплески данных.
– Может, это просто последствия ранения? В рану могла попасть любая другая инфекция, – отвечает он, стараясь придать голосу спокойствие. Финн качает головой, перебирая все возможные варианты.
– Нет, анализы не выявили признаков бактериальной инфекции, – его голос дрожит, пока он просматривает данные. – Но я вижу изменения в биомаркерах… как будто ее ткани меняются на молекулярном уровне. Почти как при генетических мутациях, но гораздо агрессивнее. Что-то не так, Тэрренс.
Поглощённые обсуждениями, они не замечают едва заметного движения на койке. Юлин медленно открывает глаза, ее взгляд неподвижен, темные глаза приобретают желтый оттенок, зрачки становятся вертикальными, как у хищника. Тонкие черные прожилки вен расползаются по бледной коже, словно токсичная паутина, закрывающая лицо.
Медленно и бесшумно она отсоединяет датчики и поднимается с койки. Увлеченные разговором, Финн и Тэрренс упускают момент, когда Юлин с неестественной хищной грацией подкрадывается к ним со спины. Внезапно, молниеносным движением, она бросается на Тэрренса, ее руки, наделённые нечеловеческой силой, обхватывают его горло, сдавливают до хруста, ломая шейные позвонки, вспарывая ногтем сонную артерию и вонзая в его горло острые зубы. Брызги крови окрашивают стены уродливыми алыми кляксами, стекающими по стеклу плачущими каплями. Сержант не успевает среагировать, смерть
