class="p1">— Ладно-ладно, — поднял руки вверх Георг и развернувшись тихо, но так чтобы они услышали, пробормотал: — Я тоже рад вас видеть и счастлив, что с вами все хорошо.
Когда дверь закрылась Марина повернулась к инквизитору, чтобы продолжить отстаивать свое мнение, но тот решил проблему просто. Вот вроде и лежит на постели бледный и больной, одной рукой двигать не может, но второй дернул ее на себя так, что Марина еле успела упереться ладонью возле подушки, чтобы не навалится на него. Еще и руку успел переместить ей на затылок и притянуть ее лицо к себе поближе.
— Как ты меня назвала? — тихо спросил он. — Тогда, в храме.
— Э-м-м. Макс? — непонимающе сказала она.
— Нет. Иначе.
Марина нахмурилась, пытаясь вспомнить, как еще она его называла и подняла брови от удивления, что он это услышал в тот момент, да еще и запомнил.
— Максим.
Он довольно улыбнулся и прошептал ей в губы:
— Да. Мне нравится. Хочу, чтобы ты всегда меня так называла.
Затем притянул ее лицо к себе и поцеловал. Так нежно и бережно, что не ответить было невозможно, даже несмотря на то, что они оба действительно не пахли розами. Это все поправимо и так неважно, потому что этот поцелуй нужен был им обоим, чтобы окончательно убедится в том, что они живы и вместе.
— Тебе нужно поспать, — прошептал Макс поцеловав ее в уголок губ, а после в щеку. — Это приказ.
— Подчиненными своими будешь командовать, — больше из принципа возразила Марина, пряча зевок в кулак, — а я независимый инженер и сама себе начальник.
— Конечно, — легко согласился он, — и независимый инженер прямо сейчас идет спать, иначе свалится на пол от усталости.
Понимая, что он прав, а сил действительно осталось только на то, чтобы дойти до своей комнаты, не говоря уже о душе, Марина на прощание поцеловала его в щеку и вышла. Зайдя в комнату и практически засыпая на ходу, кое-как разделась и рухнула в кровать. Последней ее мыслью было то, что надо было действительно вырубится на соседней половине его кровати и быть рядом в случае чего. Блин.
Проснувшись и помывшись, первым делом навестила Максимиана, который выглядел уже значительно лучше. Без поцелуя ее снова не отпустили и, хотя уходить не хотелось, но дел на стройке накопилось много.
Ребята все эти три дня боялись ее беспокоить, но увидев ее счастливое и довольное лицо с облегчением налетели обниматься. Пока они ехали к куполу, ребята наперебой рассказывали, что с ними приключилось и пытались выпытать у Марины подробности произошедшего с ней, но она не хотела об этом вспоминать и отмахнулась тем, что ей запретили об этом говорить.
На стройке за это время успели возвести стены второго этажа и уже укладывали плиты, что Марину невообразимо радовало. Глядишь до зимы успеют все закончить.
Тац, увидев ее издалека, бросился к ней и схватив за руки, произнес:
— Марина, как хорошо, что с вами все в порядке! Нам ничего не рассказывали, и я так переживал за вас.
Она не выдержала и пусть ей и пришлось согнуться в три погибели, но она все же крепко обняла гоблина в ответ, заверив, что все в порядке.
Целый день они решали вопросы, которые накопились за время их отсутствия. Когда поздним вечером Марина вышла на крыльцо подышать свежим воздухом и немного проветрить мозги, то увидела вдалеке сидящую на досках фигуру. Вот он-то как раз ей и нужен.
Не раздумывая, пошла в его сторону и приблизившись, без страха села на доски рядом с ним. Скрестила руки на груди и пихнув плечом Рехала, не терпящим возражения тоном сказала:
— Рассказывай давай.
Глава 66
— И что же тебе рассказать? — спокойно спросил Рехал вырезая очередную фигурку.
— Все и желательно с самого начала.
— Ну раз с самого начала, — усмехнулся он и сказал: — Родители погибли от пожара, когда мне было шесть, а Аназу четыре…
— Тц! — цыкнула Марина. — Не настолько с начала!
Оборотень замолчал, методично вырезая гриву на деревянной лошади. Пару минут они молчали, а после Рехал спросил то, чего она абсолютно не ожидала:
— Ты правда двойник?
— А это что-то меняет? — взъярилась Марина, стрельнув в него недовольным взглядом.
— Нет, просто интересно, — спокойно ответил оборотень. — Инквизитор я так понимаю в курсе?
— Да.
— Жаль, — вздохнул он. — Я рассчитывал шантажировать тебя этим, чтобы не рассказывать.
Марина ударила его кулаком в плечо, но такой махине это все равно что щекотка, и Рехал лишь тихо фыркнул.
— Что ты хочешь знать?
— Почему неуловимые братья Крандо сами сдались властям, — сказала Марина.
— Ты понимаешь, что это секретная информация, которую я не имею право рассказывать посторонним лицам?
— Во-первых, мне уже столько секретной информации раскрыли, что уже без разницы. Одной тайной больше, одной меньше. А во-вторых, я спрашиваю у тебя об этом не как какое-то там постороннее лицо, а как друг, — подумала и сухо добавила: — Потенциальный.
Рехал усмехнулся и сказал:
— Ну раз как потенциальный друг, то это конечно все меняет.
Он снова надолго замолчал, перестав вырезав фигурку и уставившись вперед невидящим взглядом. Марина не торопила его и через пару минут Рехал сухо заговорил:
— Мы всегда перевозили картины, скульптуры и украшения. Доставляли всевозможную рухлядь коллекционерам, которые готовы заплатить целое состояние за разбитую вазу, чему мы, откровенно говоря, удивляемся до сих, но молчим и выполняем заказы, потому что для нас это легкие и быстрые деньги.
Марина лишь кивнула, соглашаясь с ним. Она тоже не понимала как за кривую полуразвалившуюся глиняную фигурку можно выложить ее десятилетнюю зарплату, но у богатых свои причуды.
— Нам предложили заказ с такой оплатой, что можно было бы год не работать и это был только задаток. Конечно мы согласились. Ящик был огромным, куба два, не меньше. Обычно мы не интересовались тем, что перевозим, но подобный объем у нас был впервые. Не знаю, что нас дернуло вскрыть ящик, любопытство или интуиция, но мы впервые нарушили собственные правила и даже несмотря на то, что мы теперь здесь, я этому рад.
Она видела, как оборотень с каждой секундой напрягается все сильнее, отчего даже его комбинезон затрещал по швам, а на
