отвечает, и в голосе племянника появляются резкие нотки. – Конечно, знала. На это ты и рассчитывала?
– Паркер сам виноват, – натянуто отвечает Аннализа. – Если бы он повел себя как должно и рассказал о плане Джем, то был бы сейчас жив. И я смогла бы простить ему несчастный случай с мамой. Но Паркер с треском провалил испытание, Огастес, и доказал, что не способен измениться. При любых обстоятельствах он всегда выбирал самый неправильный путь.
Примерно то же Аннализа говорила на празднике Росса, пока я пряталась за скульптурой лошади, подслушивая их разговор с братом. «Почему ты хоть раз не можешь повести себя достойно, Паркер? Зачем эти вечные отвратительные замашки?» Выходит, она не просто высказывала ему свое разочарование; она его предупреждала. А потом спокойно с ним попрощалась.
– Маму погубил эгоизм моего брата, – продолжает Аннализа. – Наверное, в какой-то степени закономерно, что в конечном счете Паркер сам стал его жертвой.
Лиам рядом со мной резко втягивает воздух. Только бы Аннализа не услышала.
Раздается дрожащий от гнева голос Огастеса:
– Нет! Это ты его убила! Да как тебе в голову пришло сотворить такое?
– Признаться, я думала, что ты-то меня поймешь. По милости Паркера твой несчастный отец превратился в тень себя прежнего. Может, теперь он сможет исцелиться.
– Папа любил дядю Паркера! И не хотел его смерти.
– Понимаю, ты расстроен. – В голосе Аннализы слышатся стальные нотки. – Но пойми одно, милый. Никто не знает о существовании этого досье. – Тихо шелестит бумага. Похоже, Аннализа размахивает папкой «Руни», словно оружием. – Зря я его сохранила. Ничего, все поправимо. Надеюсь, ты поведешь себя как истинный член нашей семьи.
– Предлагаешь мне лгать?
– Защищать друг друга.
– Так же, как ты защитила дядю Паркера? – усмехается он.
Аннализа вздыхает.
– Ты еще согласишься со мной, когда поймешь, насколько твоему отцу стало лучше без отравляющего присутствия Паркера в его жизни. Пока же позволь напомнить, что в прошлые выходные твой парень и его сводная сестричка-мошенница тоже много чего натворили. Их вполне можно обвинить в пособничестве. Они вышли сухими из воды, поскольку «Пауэлл энд Боггс» с моего разрешения не жалели средств на их защиту. Но я могу и передумать. И никто не посмотрит, что они еще подростки. Для несовершеннолетних существуют специальные исправительные учреждения. – Чуть смягчившись, Аннализа добавляет: – Конечно, надеюсь, до этого не дойдет. Они ведь много для тебя значат.
Снова раздается стук каблуков, сперва в кабинете, потом в коридоре. Потом становится тихо.
– Можете выходить, – чуть погодя говорит Огастес. – Она ушла. Наверное, к дедушке домой. Там есть камин.
Лиам выскакивает из шкафа и крепко обнимает Огастеса. Тот утыкается головой в плечо Лиама. Я с бешено колотящимся сердцем стою у них за спиной. Все, что мы услышали сейчас, кажется невероятным, и я понятия не имею, как быть дальше. Аннализа права: она с легкостью сумеет испортить нам с Лиамом жизнь да еще поднимет шумиху вокруг дела моей мамы.
Аннализа Сазерленд на многое способна.
– Ну, что будешь делать? – интересуется Лиам, отстраняясь от Огастеса.
– Делать? – неуверенно хмыкает Огастес. – Что я могу? Вы же слышали. Если я хотя бы заикнусь о ее участии в этом деле, она отправит вас обоих в тюрьму. Да и кто мне поверит? Безумная теория заговора!
– Мы тебя поддержим, – предлагаю я.
Огастес вздыхает.
– Хаос, со всей любовью… извини, ты ненадежный свидетель. Как и Лиам. Не принимай на свой счет, – добавляет он с извиняющимся взглядом. – Но поскольку Люк Руни – твой отец…
– Понимаю, – кивает Лиам. – А если бы эта проблема отпала?
– О чем ты?
– О недоверии. Знай ты, что тебе точно поверят, захотел бы рассказать правду о том, что сделала Аннализа? И заставить ее заплатить за смерть Паркера?
Огастес морщит лоб.
– Да, но…
Лиам достает из кармана мобильный и нажимает на экран.
«Дорогой, – раздается голос Аннализы. Я потрясенно ахаю. – Я думала, ты… Что это?»
Лиам снова нажимает на экран. Голос стихает, вновь погружая кабинет в тишину.
– Я ее записал, – поясняет он.
– Господи, – выдыхаю я. Огастес широко раскрывает глаза. – Лиам Руни! Спустя столько времени ты наконец-то научился хитрить.
– Твоя школа, – с усталой улыбкой отвечает он и поворачивается к Огастесу. – Так ты хочешь это использовать?
– А можно? Разве закон не запрещает?
– Не в Мэне, – вступаю я в разговор. – В штате Мэн для признания записи легальной достаточно согласия одной стороны. – В ответ на удивленные взгляды парней я лишь пожимаю плечами. – Вы что, при посещении нового штата не изучаете законы о слежке?
– Нет, – отвечают они в унисон.
– Очень зря.
Покачав головой, Лиам снова поворачивается к Огастесу.
– Тебе, наверное, нужно время, чтобы все обдумать. Если мы обнародуем запись, разразится скандал почище всех прочих и…
– Ты все записал? – прерывает его Огастес. – Весь разговор?
Лиам проводит пальцем по экрану, потом опять на него нажимает.
«Конечно, надеюсь, что до этого не дойдет, – слышится голос Аннализы. – Они ведь много для тебя значат».
– Ага, – подтверждает Лиам. – До последнего слова.
Огастес стискивает челюсти.
– Тогда не о чем думать. Пойдемте отсюда и преподнесем полиции сюрприз.
Он тянет Лиама к двери. Я бросаюсь следом, и внутри разгорается крошечный проблеск чего-то похожего на надежду.
«Вы можете сказать что-нибудь новое?» – спросил маму следователь, занимающийся делом «Чистюли».
С таким же успехом он мог бы адресовать эти слова мне. В конце концов, мы с ней команда.
Выражение признательности
Я всегда мечтала написать книгу об ограблении, но не могла придумать, как вместить эту идею в один из своих современных триллеров. Но потом у меня зародились мысли насчет «Хорошие девочки тоже лгут». Однако без поддержки блестящей команды, помогшей мне создать восемь книг, сложный сюжет легко мог развалиться на части.
Спасибо моим агентам Розмари Стимола и Эллисон Ремчек за огромную помощь в коллективном поиске решений (и за удивительное терпение – простите, что постоянно отправляла вам по электронной почте очередной черновик и просила вместо предыдущего прочитать этот) и за всю вашу поддержку во время моей писательской карьеры. Я очень благодарна всей команде литературного агентства «Стимола», включая Элли Хеллегерс, Адриану Стимола, Эрику Рэнд Сильверман, Пита Райана и Ника Кроче.
Спасибо моему редактору Кристе Марино – и не только за то, что навела глянец на эту книгу. Благодаря тебе я в целом стала писать намного лучше. Мои первые черновики были бы намного хуже, если бы не твой голос, звучащий у меня в голове и исправляющий ошибки еще до того, как ты их увидишь.
