Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Варяг чувствовал, что на этот раз поиски ведутся совсем неспроста. Впрочем, если бы хозяин захотел подбросить ему наркоту, чтобы спровадить в другой лагерь, а то еще хуже — добавить срок, то уже давно сделал бы это. Оставалось набраться терпения и подождать развязки.
— Довольно! — наконец распорядился старший лейтенант.
Солдаты охотно отложили в сторону лопаты и ломики и посмотрели в глаза Кузькину с преданностью добросовестных ищеек.
— Варяга и всю его кодлу отвести в производственный барак. Там у него будет время, чтобы поразмыслить о правилах хорошего тона.
Производственный барак в настоящее время использовался под склад, где хранилась всякая ветошь и хлам. Когда-то в нем размещался цех для пошива телогреек. Но последний месяц он стоял совершенно пустым. Барак этот был отделен от общей зоны высоким забором. Старожилы зоны рассказывали о том, что в самый разгар «сучьей войны» в этом бараке помещались красные, а когда их как-то всех повырезали в одну из ночей, о нем на некоторое время забыли. В лагере поговаривали, что начальство планирует поселить там всю петушню.
Слух не оправдался. Вот, значит, для чего сгодился. Губы Варяга презрительно скривились.
— Всех? — недоуменно переспросил командир отделения.
— Всех до одного! И не мешкать! — Кузькин повернулся к Варягу и грозно произнес: — Да чтобы без глупостей. Не хочу, чтобы мои хлопцы грех на душу брали.
Зэки вопросительно посмотрели на Варяга — ты пахан, тебе и решать.
— Ладно, отчаливаем, бродяги. Пусть пока покуражатся, — сказал Варяг и зашагал к двери.
Глава 22 РЕШЕНИЕ СХОДА
На сход блатные собрались в БУРе. Было их пятнадцать человек, хотя, по всем раскладам, должны были прийти двадцать два. Но еще утром шестерых, самых горластых воров, которые твердо держали сторону Варяга, Беспалый распорядился отправить в лазарет, якобы на медосмотр. Орех смекнул, что кум ему подыграл и лишил Варяга дополнительной поддержки.
Варяг с интересом посматривал на сторонников Ореха. Ему было любопытно узнать, чем же таким особенным этот мелкий воришка сумел привлечь на свою сторону уважаемых воров, парившихся в зоне уже не первый год. Большинство из них были ворами с понятием, и Варяг с легкостью отнес бы их к правильным, если бы они не симпатизировали Мишке Орешину.
Одним из таких был Репа, получивший кликуху за постоянно желтоватый цвет лица. Когда-то он был карманником высочайшего класса, за что в ментовке ему сломали пальцы. Репа пользовался заслуженным авторитетом среди братвы, но сейчас он напоминал обычного быка и готов был предупредить любое желание пахана. Другого его кореша нарекли Лупатый за пучеглазые, словно у крупной жабы, глаза. Некогда Лупатый промышлял квартирными кражами и пользовался огромным уважением среди блатных, был в кодле Муллы, но потом неожиданно поменял «квалификацию» и стал держателем катрана. «Каталы» утверждали, что его катран был одним из самых надежных в Москве. Народ к нему захаживал денежный и серьезный. Вращаясь в среде шулеров, Лупатый не растерял былого авторитета, а, наоборот, умножил его. Трудно было понять, что же заставило такого уважаемого человека, как Лупатый, глядеть теперь Ореху в рот. Деньги? Но каждый из воров по-своему бессребреник, а если чем-то и дорожит, так несколькими глотками горячего чифиря. Возможно, Орех знал о нем нечто такое, что держало именитого вора на коротком поводке и заставляло его смотреть в рот смотрящему и послушно кивать на каждое его слово.
Любой из воров дорожил своей репутацией, как девица невинностью. Варяг вспомнил случай, когда один из блатных — крепкий вор, специализировавшийся на угонах «волжанок», — был осужден за распространение порнографии. Позорная статья мгновенно смыла его былой авторитет. И как он ни доказывал братве, что это все происки ментов, кодла в ответ только издевательски хохотала. Даже молодые быки тыкали ему в спину пальцами, словно самому презренному чернушнику…
Еще в ближайшем окружении Ореха числился молодой вор со звучным погонялом Распутин, отбывавший срок за «гоп-стоп». С печально известным старцем его роднили жгучие сатанинские глаза, а также то, что он мог ввести в грех целый женский монастырь во главе с игуменьей. Распутин был карающим мечом Ореха и в своем подчинении имел гвардию из нескольких десятков быков. Мишке достаточно было шепнуть ему о ненадежности кого-либо из зэков, и распутинская банда буквально рвала неблагонадежного на куски.
Блатные настороженно озирались. И хотя принадлежали они к одной братии, у которой был один отец — воровской закон и одна мать — тюрьма, но горький опыт пребывания на зоне Беспалого заставлял их относиться даже друг к другу с недоверием.
— Что будем делать, бродяги? — дружески поинтересовался Варяг, и взгляд его вновь остановился на Орехе.
Владислав сидел в окружении своих подпаханников, первым среди которых был Грош. Свое погоняло он получил за маленький рост. Этот недостаток сполна компенсировался его необыкновенной храбростью, подобная бывает только у отчаянных подростков. Грош был тем человеком, на которого Варяг мог положиться во всем. Он был дитя тюрьмы — в прямом и переносном смысле этого слова: мать — известная в Поволжье воровка Шурка — родила его в тюремном лазарете в надежде на амнистию. Зона как могла взрастила его. Здесь он с молоком матери впитал горький вкус неволи. Мать-тюрьма не пожелала отпускать его от себя надолго, даже когда он повзрослел. Гроша побаивались: понимали, что тюрьма для него действительно куда более родной дом, чем для любого из них.
Другим сотоварищем Владислава был блатной по кличке Маэстро. Свое погоняло вор оправдывал полностью: в юности он окончил музыкальное училище по классу баяна, но, кроме этого, еще играл на гитаре, виолончели и даже на скрипке. Он был мастером переделывать патриотические песни на свой лад, и даже марш «Прощание славянки» в его устах звучал как эротический шлягер. Родился он в интеллигентной семье: отец его был близок к кинематографическим кругам. Возможно, это обстоятельство позволило Маэстро сняться в четырех детских фильмах, в которых он предстал зрителям домашним мальчиком, влюбленным в аквариумных рыбок. Но через три года после того, как фильмы с его участием вышли на экраны, он был судим за хулиганство. Жизнь его отныне пошла не по пути тех пионеров, что ему довелось сыграть в детстве. В колонии он раскрутился и вместо положенных двух лет отсидел восемь.
Теперь это был авторитетный зэк, хорошо знающий законы зоны.
Третьим подпаханником в команде Варяга был блатной с развеселой озорной кличкой Балда. Веснушчатый, рыжий, с огромным курносым носом, он напоминал простодушного Иванушку-дурачка. Но каждый лох, покупавшийся на его простоватый вид, в дальнейшем испытывал жестокое разочарование. Балда славился тем, что мог оставить любого умника в дураках. В двух воровских зонах он был смотрящим, а в третьей сумел сучий порядок поменять на черный — воровской. В зону Беспалого он был отправлен на перевоспитание, и подполковник уже не раз грозился засадить Балду в сучий барак. Но тот был далеко не прост, о таких, как он, даже пресс-хата ломает клыки.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
