1
Поднимаясь на лифте в квартиру Шитовой, он снова проговорилпро себя оба варианта: если она дома и если ее нет. Первый вариант был намногоболее предпочтительным. Он приходит, отдает ей деньги, которые якобы был долженГалактионову, намекает на кофе… Дальше все понятно. Через несколько минутШитова умирает, он оставляет сложенное вчетверо письмо, подписанное Лысаковым,и уходит. Если ее нет, он открывает дверь, подсыпает цианид в чайную заваркуили в банку с растворимым кофе. Может быть, у нее в холодильнике стоит кастрюляс супом. Короче, найдет он, куда подсыпать яд. Главное, не в сахар, глюкозанейтрализует цианиды. Оставляет письмо и уходит.
И в том, и в другом случае он возвращается к Лысакову.Рабочий день закончен, завтра праздник, милиция к нему домой точно не нагрянет,они тоже живые люди, им тоже отдыхать хочется. Отравить Лысакова и уйти,оставив на видном месте второе письмо, – дело нескольких минут. На этонужно ровно столько времени, сколько нужно Лысакову, чтобы вскипятить чайник иподать чай.
Милиция найдет отравленную Шитову и написанное Лысаковым(вне всяких сомнений, Лысаковым: бумага, отпечатки пальцев, принтер, подпись –все принадлежит ему) письмо, в котором он предупреждает ее о визите. А потомнайдут мертвого Лысакова, не выдержавшего груза совершенных злодеяний иушедшего из жизни. Ну и, естественно, письмо, в котором он признается вубийстве Галактионова и Шитовой. Отпечатки пальцев, бумага, принтер, подпись –он обо всем подумал.
Главное, чтобы покончивший с собой Лысаков не был обнаруженраньше, чем умрет Шитова. Такое, конечно, может случиться, если сейчас он незастанет ее дома, вернется к Гене, убьет его, а труп найдут до того, как Шитовапоявится дома и выпьет отравленного чайку. С точки зрения теории вероятноститакое может случиться, но по жизни – вряд ли. Завтра праздник, милиция работатьне будет, Лысаковым могут начать интересоваться не раньше утра четверга. Ни вчем серьезном его, конечно, не подозревают, это совершенно очевидно. Если быего подозревали в убийстве Галактионова с вескими уликами, то никак не оставилибы дома, несмотря на то что камеры сейчас переполнены и людей держать негде.Говорят, адвокат Лысакова где-то раздобыл и внес за него колоссальный залог.Такой залог, что Геннадий и дернуться не смеет, ведь, если он сбежит, суммабудет обращена в доход государства, соответственно, те, кто дал деньги длявнесения залога, беглеца из-под земли достанут. Надо же, умный человек залогпридумал. Охранять не надо, казенными харчами обеспечивать не надо, а еслисбежит – и искать не надо, кто деньги дал на залог, тот и найдет, несомневайтесь.
Итак, милиция спит спокойно и Лысаковым не интересуется аждо самого четверга. За это время Шитова должна умереть. Должна. Должна.
Он позвонил в квартиру и с облегчением услышал по ту сторонудвери торопливые шаги.
– Кто там? – спросила Шитова.
– Моя фамилия Лысаков, – очень громко, дажегромче, чем нужно, сказал он в надежде, что услышит кто-нибудь изсоседей. – Геннадий Иванович Лысаков. Я был у вас дома вместе сАлександром Владимировичем как раз тогда, когда вас увезли в больницу. Вы меняпомните?
– А что вы хотите? – спросила Шитова, не открываядверь.
– Видите ли, я брал у Александра Владимировича деньги вдолг на три месяца. И теперь не знаю, кому их возвращать. Его супруга меня,мягко говоря, не жалует, вот я и подумал, что, может быть, лучше я отдам ихвам. Вы были очень близки…
