банков при заключении договоров кредитования. Вероятно, в качестве меры поддержки можно применить практику государственного страхования залога.
3. При кредитовании предприятий в приграничной зоне банками используется нормативная документация, ориентированная на условия, обстановку мирного времени, не СВО. Для оценки, расчёта рыночной стоимости имущества и земли, передаваемой банку в залог, используются методики мирного времени. Рассчитываемая по этим методикам оценка рыночной стоимости залога в условиях СВО уменьшается практически до нуля, так как недвижимость в прифронтовой зоне практически не продаётся. В качестве меры поддержки хотелось бы рассчитывать на стопроцентное поручительство государства при оформлении кредитования.
Также этот вопрос может быть решён подключением соответствующего уполномоченного банка, выполняющего оценку самостоятельно с учетом реалий СВО и допускающего выдачу кредита при снижении рыночной стоимости залога.
4. Следующим фактором является неизбежное уменьшение получаемой прибыли при работе производства в прифронтовой зоне. О причинах можно писать очень долго. Главное: нарушение логистики, потеря кадров, простои из-за обстрелов, отсутствия энергоснабжения, подачи воды и т. д. О предоплате за продукцию можно забыть. Заказчики, осознавая риски обстрелов и появления режима форс-мажора, размещают заказы в более безопасных регионах. По итогам 2023 г. простои, например, нашего производства по причине обстрелов составили около трёх месяцев. Тем не менее при оценке финансовых результатов (прибыльности) производственной деятельности для целей кредитования банками опять же используются методики мирного времени, по нормативам которых заёмщиком из прифронтовой зоны должен быть обеспечен уровень прибыльности производства, соответствующий работе в мирное время. Аналогичные требования мирного времени заложены в нормативных документах большинства ведомств, например, при определении среднего уровня зарплаты и др.
5. Следует также акцентировать внимание на позиции налоговой инспекции и других госорганов, которые, несмотря на моратории на проверки, объявленные на федеральном и областном уровне, не берут в расчёт реальные условия работы руководства, бухгалтерии, инженерных и др. служб предприятия (в т. ч. «удаленка», эвакуация). В то же время штрафы за несвоевременное предоставление отчётов могут достигать многих сотен тысяч рублей.
6. Изложенное выше в своей совокупности снижает ресурсообеспеченность производства и может даже без обстрела уничтожить производства в прифронтовой зоне.
Возможным и очень эффективным способом решения изложенных выше проблем может быть вариант кредитования и поддержки через «Фонд развития промышленности» (ФРП). К сожалению, поддержка и ресурсы Фонда доступны не всем юридическим лицам, находящимся в сложной прифронтовой обстановке.
Возьмём сторону организации труда на предприятиях нашей области.
В Шебекино с мая 2023 года по настоящее время, в Белгороде с декабря 2023 года по текущий момент ежедневно звучат сигналы тревоги, идут рассылки на телефоны о ракетной, авиационной опасностях, также — опасности БПЛА. За последние недели в день по 8 и более раз. А теперь представим обычное предприятие, кстати, частное.
Бухгалтерия и цех начинают работу.
Проходит сигнал тревоги — все с рабочих мест переходят в укрытие, работа прекращена на час и более!
Сигнал отбоя.
Все возвращаются на рабочие места, обсуждая происходящее. Работа продолжена.
Опять сигнал тревоги.
И так до пяти раз за 8-часовой рабочий день.
Вопрос: сколько продукции может произвести предприятие, чтобы после реализации его окупить свои издержки, мы уже не говорим о прибыли?
Получается, что работники приходят на работу только за начислением им зарплаты, а хозяева предприятия должны изыскивать способы и источники финансирования этой зарплаты, налогов и сборов, выплат по кредитам. Способы финансирования помимо продажи товара, кстати, не произведённого из-за тревог. Если добавить к этому перебои в электроснабжении предприятий, то картина выходит для собственников предприятий банкротно-безрадостная.
Какой выход?
Оставить эту область и перевезти предприятие в другую, где нет открытых военных действий? В Великую Отечественную так и поступали, но тогда, позвольте напомнить, был социализм с государственной собственностью на все предприятия. А теперь за всё отвечает собственник, часто — мелкий. Отвечает своей шкурой и карманом, даже и свободой. Ну хорошо, мы уедем и на остаток средств поставим производство в другой области. А что будут делать бывшие наши работники? Лапу сосать? Ведь уже я читаю горестные стоны ИП-шников и самозанятых, оставшихся без клиентов и без заработка, потому что наблюдается значительный отток населения нашей области.
Какой же выход, спрашиваете?
Не вижу иного, кроме как интенсифицировать боевые действия и отодвинуть всё же ЛБС от нашей области на значительное, а не на «санитарное» расстояние.
Но недавнее высказывание нашего президента касательно Харькова ставит под сомнение возможность реализации этих моих предложений… ммм… «хотелок от безысходности», если так вам будет угодно.
Смотрите, Волчанск всего в семи километрах от Шебекино и в чуть более сорока от Белгорода. Волчанск давно превращён врагом в огневой плацдарм, с которого кошмарят и нас, и Белгород. Да как успешно кошмарят!
Но Харьков расположен только чуть дальше! Даже если Волчанск полностью станет под наш контроль, проблема обстрелов нас всё равно не будет решена до конца. И при полученном разрешении США и стран Европы на применение ВСУ оружия большой дальности принадлежность Харькова врагу поставит, да уже и ставит, жизнь и работу в Белгородской области под сильное сомнение.
Напоминаю, наша область обеспечивала до трети (!) продуктов питания России, она всегда была и (пока) есть становой хребет промышленности страны. В условиях дефицита денежных средств в РФ, мне кажется, дешевле сделать Харьков вновь русским городом, обезопасив от фашистско-сатанинской чумы всё вокруг, отодвинув ЛБС подальше от этих мест исконного проживания русского населения, подвергающегося геноциду со стороны сил объединённого Запада руками псевдо-Украины и наёмников, по сути — участников второй интервенции в русские пределы современной Антанты.
Так мне кажется. Простите, если что выпало за рамки рассуждения, если что и не учла.
Dixi et anĭmam levāvi (Сказал и душу облегчил).
25 июня
Увы, приходится писать ежедневно.
…Началось ночью, как только стемнело. Видимо, наши заметили скопление или продвижение врага, а может быть, и машины РСЗО, обо всём этом я читала разнородные реляции «с фронта» или «с дивана». Но как бы то ни было, в одиннадцать ночи понеслось! Грохот от близкого выстрела до истерики перепугал нашего пёсика; он хоть и наслушался всякого, но тут решительно потребовал, снося все преграды между собой и нами, немедленно, слышите — немедленно оказаться под нашей кроватью!
Что нам было делать? Взяли.
И припомнились строчки, что наскоро пробежала накануне, что якобы согласно данным средств объективного контроля: «Хаймерсов» на южном, да и на нашем направлении у ВСУ стало в два раза больше; что рядом с международным аэропортом Mihail Kogălniceanu в Румынии НАТО устроили авиабазу «Constanca» для перегона и обслуживания «украинских» F-16, а так же для размещёния тяжёлых ударных и разведывательных беспилотников. Что с итальянской базы сюда НАТО перегонит звено MQ-9 Reaper и звено RQ-4B GH; что из Полтавы в Харьковскую область к ВСУ уже пришёл мощный резерв; и самое неприятное — что
