как? А у кого этот порошок купили?
— Известно у кого, у лекаря. Тётенька Глафира первого числа каждого месяца ходит к нему и покупает вместе с порошком разные средства для женской красоты.
— Ты меня совсем запутал.
— Глафире скидку дают, а ей несложно для князя порошок купить. Может она и себе чего отсыплет. Вон у неё зубки какие белые.
— Значит, она покупает, отдаёт коробочку ключнику, а тот уже выдаёт её Тихону. Но откуда ты все это узнал?
— Моя тётка в конце месяца просит ключника, чтобы он выдал Глафире деньги на покупку в баню твёрдого мыла для князя и его гостей. Я ж говорю, если разом много всего брать, то немец*( не говорящий по-русски ) скидывает цену.
— Ладно, беги, — отпустила его Евдокия и побежала искать деда.
Ей необходимо было своими глазами увидеть зубной порошок из княжьей горницы,и только дед мог это устроить. Но что, если она ошибается?
Дунина фантазия помогла придумать множество вариантов доставки ядов до княжеского тела, а зубной порошок — не самый сложный. У Петьки глаза на лоб лезли, когда она спрашивала его, не имеет ли князь привычки по утрам жевать шнурок от рубашки, не любит ли он прятать на ночь сладости, чтобы поутру первым делом… В общем, Евдокия обогатила мальчишку возможными способами отравления. А ей надо было раньше сообразить, что слуги всё знают про князя.
— Евдокия Вячеславна, чего всполошилась? — подошёл к ней Гришка.
— Нашего боярина-батюшку не видел?
— По городу пошёл прогуляться.
— Пешком?
— Сани за ним следуют.
— Ясно. Мы тоже прогуляемся.
— Сейчас скажу сани подготовить.
— Тут идти-то…
— Нет! Еремей Профыч будет недоволен, коли ты ножками… и боярыня осерчает.
— Тц - ц, — недовольно цокнула языком Евдокия и, махнув рукой, чтобы Гришаня поторопился, с важным видом начала прогуливаться по двору. У центрального входа случилось оживление, и боярышня прошла поближе, чтобы посмотреть, что там за шум.
Во двор въехали всадники и среди них была Еленка. По всей видимости возвращалась с конной прогулки, кои по слухам стали модны в иноземных странах. Она гордо восседала на коне, а Юрята Гусев вёл коня под уздцы. Сопровождали их княжьи люди, но самого Юрия Васильевича не было.
— И чего я не знаю? — удивлённо прошептала Евдокия, но ответить ей никто не спешил.
Все смотрели на Лыко-Оболенскую и обсуждали её наряд, её въезд на коне и те хлопоты, что терпит от неё князь. Евдокия с интересом смотрела, как Гусев снимает Еленку с животины, как княжьи люди посмеиваются в бороды,глядя на них, и поспешила обратно. Гришаня поторапливал слуг, чтобы они укрыли сиденья в санях овчиной, принесли подушки.
— Сейчас, Евдокия Вячеславна, поедем.
Она одобрительно кивнула и ленивым взглядом оглядела двор. Все были заняты своими делами: Степанида командовала девками возле бани и гоняла их туда-сюда; Марфа вышла на крыльцо, вздохнула могучей грудью и, дождавшись какую-то жёнку, надавала ей по щекам, а потом велела идти за собой; подростки бегали к колодцу за водой и тащили её в конюшню, в постирочную, в баньку. В стороне какой-то мужичок привёз воз дров, а его отправляли обратно. Ещё дальше тоже кто-то приехал и что-то привёз. Евдокия пригляделась, но ничего не поняла.
— Боярышня, всё готово, — отвлек её Гришаня и помог сесть в сани. Сам вскочил на коня и вместе со своими ребятушками приготовился сопровождать. Возница развернул сани и направил их к боковым воротам. Она услышала, что мужика с дровами отправили к дровнику подле бани.
«Значит, не зря он сюда приехал», — мысленно хмыкая, подумала боярышня и вытянула шею, чтобы посмотреть, что ещё князю привезли. На той телеге, что ей было не разглядеть, стояли бочонки, а сверху были навалены мешки. Возничий был одет на удивление добротно, но не это привлекло внимание Евдокии. Она увидела разъяренную Глафиру. Лицо женщины было неестественно белым, а глаза казались огромными и пугающе гневными, злыми, даже ненавидящими. Боярышне вспомнилась волшебница Медея, не пожалевшая своих детей ради мести их отцу. Евдокия даже перекрестилась из-за пришедшей на ум ассоциации, бормоча «придет же такое в голову».
И все же она развернулась всем корпусом, чтобы убедиться, что действительно видит Глафиру в таком состоянии, но та отвернулась и быстрым шагом направилась к неприметной дверце. Боярышня мысленно выругалась и села ровно, чтобы сопровождающие не вертели головами вслед за ней и не переглядывались недоуменно.
Деда она нашла на рынке в кожевенном ряду. Он приценивался к толстой коже, которая шла на подметки для сапог или тегиляи.
— Деда, не вздумай купить! — строго произнесла Евдокия. — Мама сказала, что у её мастериц полно работы и…
— Цыц! Без тебя разберусь!
Еремей Профыч поторговался, но видно было, что внучка сбила ему настроение и он ушёл, ничего не купив.
— Ты чего тут? — недовольно спросил он. — И где твой Гусев?
— Я к тебе, а Гусев не мой.
— Ха, видел я, к кому прилип племянник Товаркова, — хмыкнул дед, — а ты прозевала такого видного жениха!
— Смеешься, да? — наигранно обиделась Евдокия. Еремей Профыч хмыкнул и когда они с внучкой уселись в сани, спросил:
— Ну, говори! Зачем я тебе понадобился?
Боярышня помогла деду укрыть овчиной ноги и повернулась проверить, не оттёрли ли дедовы боевые её верного Гришаню с ребятами. Случайно взгляд Евдокии зацепился за благообразного старика, стоявшего между лавок и смотревшего прямо на неё.
— Гриша… — встрепенулась она, — вон там… — показала рукой, но старик заметил ее интерес и на удивление быстро юркнул в проход, чем ещё больше привлек к себе Дунино внимание.
— Я видел его, боярышня, — ответил Пахом, — это тот самый, что обеспокоил тебя на берегу реки.
Гришка с досадой посмотрел на старого воина и сердито бросил:
— Чего ж не поймал?
— Теперь обязательно поймаю, — пообещал Пахом, — но не сейчас.
Еремей Профыч одобрительно кивнул и вопросительно уставился на внучку. Она растерянно хлопнула глазами, пытаясь вспомнить свои новости, а то увиденные толстые шкуры, которые хотел купить дед, отвлекли её на мысли о подошве для обуви вообще. Подумалось, что можно было бы попробовать спрессовать стружку вместе с каким-нибудь суперклеем, а шкуры пропитывать не только маслами, а всякими неожиданными веществами. Да хоть тем же яичным желтком! И тут старик, потом
