class="p1">Еще чего!
Перетопчется!
Наверняка Филипп специально загадал это, зная, что я откажусь играть до конца. Но рисковать тоже не очень хотелось. Иначе пришлось бы всю смену обедать в каком-нибудь другом месте.
— Первоначальные условия были несправедливы, амазонка, — сказал он. — Мое желание ни в какое сравнение не шло с твоим.
— Но ты все равно согласился, — возразила я. — Или думал в два счета меня обставить?
Его улыбка на секунду померкла, и я поняла — на это он и рассчитывал. Как удачно для него появилась Наташа!
— Ладно. Если не хочешь, не будем доигрывать, — развел руками Филипп.
На том мы и закончили — объявили ничью.
Костя и Настя были не против. Они тоже подустали, да и солнце поднялось довольно высоко. Все пожали друг другу руки и договорились, что победила дружба.
После игры мы с девочками сходили на обед, а потом они пошли гулять по территории лагеря, а я осталась в комнате репетировать выступление.
И вот момент настал.
Из-за софитов тяжело разглядеть лица людей в зале. Они скрыты во мраке, в то время как свет ламп над головой бьет по глазам.
На мне платье без рукавов длиной до колена, не стесняющее движений, но подчеркивающее талию. Белое, с принтом из зеленых пальмовых листьев.
Оно совсем не похоже на конкурсное — никаких страз, перьев и бахромы. Но его я, конечно же, не взяла. Пришлось выбирать из вещей, которые нашлись в чемодане. Однако то, что я надела, тоже напоминает о далекой и жаркой Латинской Америке.
Еле слышно постукиваю шпильками по деревянному полу. Еще пара номеров, и придет моя очередь.
Я никогда раньше так не переживала перед показательными выступлениями. То есть вначале, естественно, каждое было волнительным, но я скоро привыкла.
А теперь все иначе.
Это мой первый выход на сцену без Паши.
От злости кусаю губы, вновь вспоминая о нем. Мерзавец как будто забрал половину моей уверенности.
Я слишком привыкла полагаться на него. Видимо, теперь придется отвыкать.
Вздрагиваю, когда слышу усиленный микрофоном голос долговязого:
— А сейчас Маргарита Орлова, первокурсница Южного федерального университета, покажет нам самбу.
Вижу, как парень указывает в мою сторону, и понимаю — пора. Делаю глубокий вдох, а потом выхожу в центр сцены.
Вот он, момент истины.
Передо мной точно больше ста человек. Смотреть на них из-за кулис было не так страшно, как встать под прицелы взглядов.
Ведущий что-то спрашивает про мои достижения, и я даже отвечаю, вызывая улыбки и возгласы восхищения. Но все заглушает гулкий стук сердца, отдающийся в ушах.
К счастью, вскоре долговязый уходит со сцены.
Начинает играть ремикс «Bailando» Энрике Иглесиаса, который я попросила поставить, и зрители исчезают.
Остаются только я и любимая музыка. Мы сливаемся в танце.
Чувствую знакомый зажигательный ритм. Колени слегка пружинят вверх-вниз, бедра начинают выписывать соблазнительную восьмерку, и в нужный момент я вступаю.
Руки двигаются одновременно и плавно, делая акценты в нужных местах, а ноги исполняют шаги и повороты. Тело само знает, что делать. Без участия головы.
Раз-и, два-и.
Каждое движение отточено до совершенства. Не зря сотни часов ушли на их отработку перед зеркалом. Все идеально сложилось в связку, которую я придумала сегодня днем.
Сейчас пространство сцены принадлежит мне. Оно становится холстом, где стопы рисуют особый узор, а из-под каблуков летят невидимые искры.
Я думаю лишь о том, как показать душу танца.
Бразильская самба — это страсть, праздник, фейерверк эмоций.
Это карнавал в Рио, где конфетти сыплются с неба на красочные платформы и танцоров в сверкающих костюмах.
И я чувствую, что у меня получилось, когда музыка затихает, а потом зал взрывается аплодисментами.
Сердце бьется часто-часто. Ни на одном мероприятии я не встречала такого теплого приема.
Поднимаю руки и делаю легкий поклон, ослепительно улыбаясь.
А потом разворачиваюсь, чтобы уйти за кулисы, и мои глаза слегка расширяются от удивления.
Там, где пару минут назад ждала я, стоит Филипп в футболке «Звездного». Сколько раз за сегодняшний день мы уже столкнулись? Кажется, я сбилась со счета.
Выражение его лица настолько обескураженное, что у меня вырывается легкий смешок.
— Подними челюсть с пола, — говорю я, когда подхожу ближе. — Совсем за ней не следишь.
Филипп моргает и наконец приходит в себя:
— А ты, как обычно, остра на язык.
— Мои шпильки еще острее. Так что будь осторожнее. Не подходи слишком близко, иначе могу случайно наступить.
— Учту, — с легкой улыбкой кивает Филипп, а потом вдруг становится серьезным. — Не знал, что ты чемпионка России.
— Чемпионка юга России в категории «Молодежь», — поправляю я.
Он, кажется, вполуха слушал то, о чем упоминал ведущий. Но лучше бы не упоминал.
Во рту появляется привкус горечи.
Стану ли я когда-нибудь чемпионкой России? Это большой вопрос. Тем более в категории «Взрослые», куда пора переходить по возрасту и где так много крутых танцоров.
Кроме того, с другим партнером хоть и не придется начинать с нуля, но надо будет сработаться. Потребуется время.
— И все равно… Рита, ты очень красиво танцуешь, — вдруг произносит Филипп.
— Спасибо, — очаровательно улыбаюсь в ответ.
Я привыкла к комплиментам, но замечаю в синих глазах моего собеседника нечто новое. То, чего я раньше не видела.
Уважение?
И еще он обратился ко мне по имени. Не ожидала, что Филипп действительно его запомнит. С первого раза, хотя в лагере полно людей.
Я уже давно забыла большинство ребят, которые пытались познакомиться со мной сегодня, потому что в голове все смешалось. Будет неловко, когда я снова их встречу. А это обязательно случится. Например, завтра.
— А ты… что здесь делаешь? Готовишься выступать? — спрашиваю я, в очередной раз глядя на футболку Филиппа.
— Нет. Просто помогаю с техникой, — отвечает он. — Надо же кому-то настроить колонки, чтобы не хрипели.
— Так, значит, ты отвечаешь за звук? Неплохая работа. А вот с освещением надо что-то делать. Я чуть не ослепла.
— Подумаю, как это исправить.
— Ага.
Я киваю Филиппу, разворачиваюсь и ухожу. И вновь кожей чувствую, будто моя спина горит. Он точно смотрит на меня.
Глава 11
Теперь я понимаю, что значит проснуться знаменитой.
Когда мы с девочками идем на завтрак, другие ребята останавливают взгляды на мне и начинают шептаться. На лицах парней я вижу в основном одобрение, а вот у девушек — весь спектр эмоций. Большинство восхищаются, но кое у кого проглядывает и зависть.
Это мне привычно. Примерно так же смотрели в школе, когда узнали, что я бальница.
Особенно недовольны были
