укоризной смотрела на мужа. Чего она хотела этим добиться, Шарль не знал. Но вместо гнева чувствовал вину за то, что лишает жену радости материнства.
Впрочем, такие приступы были редки, а в остальное время Мари оставалась его идеальной девочкой, которую он искренне любил.
Мари поцеловала его и завела ничего не значащий разговор, позволяя Шарлю отвлечься от тревожных мыслей о звездных гостях. А затем, словно между делом, отметила:
— В роду Таринхаи открыт поиск запечатленных.
— Да, я знаю, — рассеянно кивнул Шарль.
— Как ты думаешь… что, если мне поучаствовать?
— Что? — опешил Шарль.
— Тогда я смогу родить тебе кадхаи! — Мари улыбнулась самой невинной своей улыбкой.
Волна злости наложилась на едва притихшее раздражение, и Шарль зарычал:
— Воспитать Таринхаи смогут только в его роду! Равно как и его мать не выпустят из рода, потому что запечатление — это навсегда! Ты хоть слово слышала из моих объяснений, женщина?!
Сама мысль, что его Мари разделит постель с кем-то еще, рождала неконтролируемый гнев. А уж отдать ее кому-то на запечатление — почему она вообще решила, что ее вернут мужу? Для запечатленного кадхаи другие женщины перестают существовать, и делить ее с кем угодно — даже с законным мужем, будь он хоть главой одного из девяти бессмертных родов — запечатленный не будет.
И останется в своем праве.
Мари не была глупой, как могло бы показаться. Немного наивная, но и только. Однако в этом вопросе она проявляла исключительную слепоту. И обычно Шарля отличало терпение, поскольку он понимал мотивы любимой, но именно сейчас эта тема оказалась совершенно не ко времени.
Мари вскинула на него испуганный взгляд — она не привыкла к обращению в таком тоне — и ее глаза наполнились слезами.
— Я хотя бы что-то предлагаю! — она всхлипнула и убежала.
Шарль на миг прикрыл лицо ладонью. Для него самого тема детей тоже оставалась болезненной. Конечно, он не оставит род без наследника, но Пьер принадлежит младшей ветви, и сила рода в нем выражена куда меньше. Да и не так просто смириться с мыслью, что стал последним в своем роду. Шарль почти смирился — но отчаянное желание Мари обзавестись ребенком сводило на нет все его усилия.
Случай Шарля не был уникальным. В каждом из девяти родов рождались кадхаи, так и не нашедшие своих запечатленных. Но Шарль никогда не думал, что станет одним из таких.
И в моменты, когда Мари болезненно тыкала в этот факт, Шарль остро сожалел, что родился кадхаи. Насколько проще живется людям. И им невдомек, как это сложно — найти мать для своего ребенка.
А в его случае это оказалось и вовсе невозможно.
Шарль пытался вернуться к делам, вместо того, чтобы раз за разом прогонять в памяти сцену ссоры с женой, когда ему позвонили.
— Как прошла встреча? — полюбопытствовал глава рода Ривенхаи вместо приветствия.
Ляо был единственным, кто воздержался от голосования на совете, и потому его любопытство Шарля удивило.
— Спокойно, — ровным тоном ответил он.
— У тебя что-то случилось? — проницательно заметил Ляо.
— Нет. Так, семейные неурядицы. Ты что-то хотел?
Ривенхаи немного помолчал:
— Мне не нравится решение совета. Но я понимаю его причины. И хочу сказать — если вдруг у тебя начнутся сложности со звездными гостями, я готов принять их на своей территории.
Шарль нахмурился:
— Ляо, какие сложности ты предполагаешь?
— Мы ведь пригласили гостей, чтобы наладить отношения с Империей, а не испортить их, — уклончиво ответил тот. — А ты изначально не заинтересован в этих гостях. Боюсь, ты можешь оказаться недостаточно сдержан.
— Сомневаешься в моей выдержке? — изумился Шарль.
— Бесцеремонные гости — сложное испытание. Мало кто из бессмертных родов может его выдержать. Я просто хотел сказать, что, если вдруг почувствуешь, что оказался на грани — я готов помочь.
Это прозвучало заманчиво — спихнуть ученых на род Ривенхаи. Но его провинцию выбрали не наобум. Древнейшая из девяти провинций благословенной земли Танши, она хранила историю, какую не узнать в любой другой. Шарль, так же как Ляо, был не согласен с решением совета, но понимал, почему оно такое.
— Спасибо, я запомню, — кивнул он Ривенхаи.
И, когда Ляо отключился, мрачно подумал, что рано или поздно придется воспользоваться этим предложением. Потому что гости не обделят вниманием резиденцию владетеля, и с подобным вторжением Шарль смириться не сможет.
Он не был самым вспыльчивым из владетелей, но до самообладания главы рода Ривенхаи ему далеко.
— Шарль?
На пороге кабинета возникла Мари. И при виде ее виноватого личика гнев кадхаи, что все это время теплился у него внутри, угас.
— Да, Мари. Заходи.
— Прости! Я ведь не хотела ничего плохого. Я чувствую себя такой виноватой, что не могу родить тебе ребенка!
— Мари… — Шарль подошел к жене и заглянул в ее глаза. — Ты ни в чем не виновата. На всей Танше нет ни одной женщины, которая смогла бы родить мне. И я давно смирился с этим.
— А если вдруг такая женщина появится… ты уйдешь к ней? — с тревогой спросила Мари.
Шарль негромко рассмеялся:
— Нет. Я никогда тебя не оставлю.
Ему было смешно даже представить такой выбор. Выбор, который в его жизни перед ним никогда не встанет.
Как ни странно, его слова успокоили Мари. Да и сам Шарль больше не сердился на жену с ее нелепым предложением. Ей ведь тоже непросто.
Примирительные поцелуи ожидаемо закончились примирительным сексом, и, вернувшись в кабинет, Шарль чувствовал себя куда спокойнее, чем перед уходом отсюда. Даже звездные гости больше не раздражали.
И вопрос Мари не беспокоил его, пока от гостей не вернулся Пьер, отчитаться о первом дне с пришлыми.
Восторг мальчишки ничуть не умерился.
— Они такие… люди, и в то же время совсем другие! — пояснил Пьер свое воодушевление.
Гости из космоса были довольно редки на Танше и обычно не покидали космопорт, где и осуществлялись все сделки. Разумеется, Пьер был слишком молод, чтобы участвовать в этих сделках, и Шарль даже не подозревал, что мальчишке могут быть интересны звездные посетители.
— Они не так и отличаются от наших людей, — заметил Шарль. — Просто более бесцеремонные.
— А еще среди них есть женщины, — Пьер улыбнулся.
— Я заметил.
— Которых можно проверить на запечатление, — невинно отметил парень.
Шарль закатил глаза:
— И какова вероятность, что подходящая мне женщина окажется среди наших гостей?
— Пятьдесят на пятьдесят, — рассмеялся Пьер.
И, хотя это не было предметом для шуток, Шарль невольно улыбнулся:
— Не с моей удачей.
— Говорят, те, кто может быть запечатлен, притягиваются друг к другу, — словно бы невзначай заметил Пьер. —
