Плети, благоуханная богиня, Гирлянды роз, под рдеющим покровом Пляши, багряная заря, и с хором Надежды юности нам пой, о Юность!
Богиня, плетущая гирлянды роз, — это Флора. Поэт называет Флорой свою Саулину. Но самое поразительное состоит в том, что маркизе Саулине было всего двадцать лет, когда она приказала высечь эти стихи на надгробной плите и заказала Канове[5] свое скульптурное изображение. Теперь мы можем любоваться им над ее могилой. Советую вам сходить посмотреть. Очевидно, всякий раз, когда Канова пытался следовать неоклассическим канонам в ущерб жизненной правде, маркиза дергала его за рукав. Получилось необыкновенное лицо, неповторимое в своей выразительной силе.
— Красивая, богатая, окруженная толпой поклонников, — произнес я, размышляя вслух. — Я все время спрашиваю себя, существует ли на самом деле связь между картиной, пробитой пулями, этой табакеркой, маркизой Саулиной и моей семьей.
— Все это предстоит проверить, — рассудил дон Колли. — Мною движет интерес историка, вами — стремление обрести самого себя. Мне хотелось бы помочь вам разгадать эту тайну.
— Семейство Альбериги действительно занимало столь важное положение? — спросил я.
— Когда-то маркизы Альбериги д'Адда были крупными землевладельцами, — сказал священник. — Безусловно, самыми крупными в Кассано.
— Была большая семья, а теперь никого не осталось, — заметил я.
— Это не совсем так, — возразил священник. — Представитель семейства Альбериги существует, однако у него нет прав на виллу. Существует юридическая оговорка, согласно которой собственность является неотчуждаемой до октября этого года. Осталось еще два месяца.
— А Саулина?
— Нынешние специалисты по исследованию души, пользующиеся весьма сомнительным инструментарием психоанализа, сказали бы, что Саулина сразу же взяла на себя роль лидера и в течение чуть ли не целого века держала в руках бразды правления в этом семействе.
— Она все еще не выпускает из рук бразды правления, если сведения о юридической оговорке верны.
— Возможно, в вас говорит голос крови, — серьезно сказал священник.
— Что вы посоветуете мне предпринять? — спросил я с несвойственным мне обычно смирением.
— Могу сказать, что сделаю я, — любезно отозвался он. — До тех пор, пока управляющий не вернется из отпуска и не наймет нового сторожа или не распорядится как-нибудь иначе, ответственным за собственность являюсь я. Я открою виллу, а вы пойдете со мной. — Морщины на его лице разгладились, добрые глаза загорелись волнением. — Начнем с того, что проверим, действительно ли существуют следы от пуль в том месте, где была картина. Затем пройдем в комнату Наполеона, следуя рассказу старой Амелии.
— Это правда, что французский император бывал на вилле?
Старый священник кивнул головой.
— Это единственное, что нам достоверно известно, — сказал он. — Наполеон останавливался на вилле в Кассано 26 ноября 1807 года. Он прибыл к десяти часам утра в карете, запряженной восемью лошадьми. Шел дождь.
— Все это точно установлено?
— Это неоспоримые данные. Есть записи в приходских книгах. Нам повезло: в те далекие годы здесь работал очень любопытный приходский священник; он вел подробнейшие записи. Теперь мы знаем, что вслед за каретой императора ехали еще четыре экипажа. Один из них принадлежал Иоахиму Мюрату. Маркиз Феб Альбериги, муж Саулины, вышел под дождь встречать императора и его свиту. Обед, предложенный венценосному гостю, состоял из овощного супа на курином бульоне, мясного блюда с различными соусами, двух сортов дичи и французского пудинга.
