33 полков, а также и других каких-то складов. В пороховых погребах находится 53000 мест пороха, общим весом 159000 пудов. Японцы собираются уходить 24 октября. Уйдут или нет – вопрос. По отношению к белым они держат себя сочувственно, не допуская даже близко подходить к пароходам, на которые белые грузятся.
Кадеты. Должны уехать с белыми воспитанники только старших классов, запятнавших себя в темных делишках перед лицом пролетариата. Младшие классы остаются. Сегодня им были розданы винтовки, и весь день по острову шла стрельба – пробовали винтовки. Грузятся уезжающие на китайские шаланды, которые задержали в бухте Рында. Вокруг корпуса несут охрану, посредством дозоров, но при появлении постороннего человека разбегаются по сопкам.
Кто остается? Остается часть офицеров, не чувствующих себя виноватыми, часть бойцов, молодые «кадетики» и Военная Академия. В числе последних два профессора, т.т. Медведев и Кулебакин, известные научные светила и вся библиотека, которую мы не даем увезти в Японию генералу Андогскому (принадлежащая Академии Генерального Штаба) в количестве 250000 томов, а также типография и весь архивный материал. Кроме того, по нашей просьбе остаются офицеры, оказавшие нам содействие к бегству из концлагеря от расстрела, а именно:
Есаул Данюк (служащий концлагеря)
Поручик Шатов (начальник комендантской команды)
Корнет Маслов (комендант 4-го района Русского острова)
Поручик Игнатьев (служащий концлагеря)
Капитан Яковлев (по слухам немного запятнан, разберемся потом)
Полковник Новоселов (из военной школы) и др. нам неизвестные. Всем поименованным, за исключением полковника Новоселова, мы дали частные записки-удостоверения о их обращении с нами.
Кто во главе? Ввиду всего происходящего и описанного выше, а также ввиду приговора контрразведки – расстрелять, мы 20 числа (20 октября 1922 года – автор.), при помощи поименованных выше офицеров бежали из лагеря военнопленных.
1) Дыбенко (псевдоним, под которым сидел Гальковский) Николай Львович, членом РКП(б) был с 7 марта 1917 по 8 июня 1922 года. Бывший военком штаба 11-ой кавдивизии Первой Конной армии, военком штаба 1-й кавдивизии (Томской), ответственный работник СИБОКТУК и красный командир Высшей Кав. школы Республики, курса комполков. Попал в плен в Императорской Гавани на п/х «Тунгуз» при поездке в ряды белобандитов по заданию Штаба Сводной дивизии (г. Хабаровск). Сидел с 26 сентября с.г. Обвинялся в принадлежности к компартии, шпионаже, службе в ЧК. Выдал есаул Новиков, знавший меня по Совроссии.
2) Михолак Николай Яковлевич. Беспартийный. Бывший командир роты 4-го отдельного полка. Попал в плен в декабре 1921 года. Держался как командный состав Красной армии. Бывший поручик старой армии, в Совроссии с 1917 года.
Сторожевое охранение. После побега из лагеря, мы были вынуждены некоторое время скрываться, но с 22 числа с.г. мы приступили к организации охраны острова.
Охрана организована из оставшихся (они настроены панически и большие трусы).
Численность такова:
Район 3-го полка: 45 человек нестроевой команды 7 человек разведчиков 13 человек строевых Вооружение 5 винтовок
Район 33-го полка: служащие Военной Академии в числе 23 человек,
3 человека местные жители
4 человека милиции
Вооружение 8 винтовок, из них 3 без патронов
Район 36-го полка: 4 сторожа, вооруженные берданами (больше японцы не разрешают). Здесь хранится библиотека, пороховые склады и прочее имущество Военной Академии.
Район концлагеря: 6 офицеров, вооруженных винтовками
8 человек военнопленных (бежали ранее) невооруженных
Район фортов № 9, 10,11: находится без охраны, ибо с той стороны нечего опасаться и там ничего не хранится.
Район 35-го полка (близ бухты Поспелово): не занят нами, ввиду неотъезда оттуда белых и кадетов.
Район бухты Воевода: здесь находится Американское радио, солдаты которого патрулируют этот район и тем самым несут его охрану.
В тех местах, где нет казенного имущества, охраняют от разграбления частное имущество:
В 3-ем полку полковник Новоселов
В 33-ем полку генерал Медведев
В концлагере есаул Данюк
В 36-ом полку также генерал Медведев от Военной Академии.
Руководящие указания даются нами, а также и информация, получаемая нами из верных источников, сообщается полностью. После ухода японцев, предполагаем сразу занять посты при пороховых складах в 3, 33 полках и при библиотеке. Действующей артиллерии Русский остров не имеет, ибо со всех береговых батарей японцами сняты замки и куда-то запрятаны. Сообщение с городом также происходит на китайских шаландах, и, между прочим, платить за проезд бывает нечем за неимением денег. Неизвестна участь остальных военнопленных, вывезенных с острова 20 числа с.г. через Уссурийский залив.
Военнопленные красные командиры Дыбенко, Михолак.
22 октября 1922 года. Русский остров.
ГАПК. Ф. П-2576, on. 1, д. 39, л. 7.
Источник: А.И. Ваганова-Вилькинс, Записки ОИАК, т. XXXVIII, Владивосток, 2009.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ П.П. ПЕТРОВА
[П.П. Петров – генерал-майор, начальник штаба армии генерала М.К. Дитерихса].
… 16 октября 1922 года мы вернулись во Владивосток и застали там страшную растерянность. Порядок в городе охранялся офицерским батальоном, полиция уже развалилась. Все тыловые учреждения прекратили работу, начался саботаж, а затем и забастовки. Люди заботились только о том, как бы выбраться или приготовиться к встрече красных войск. А нам нужно было во что бы то ни стало вывезти все семьи военнослужащих, беженцев, часть груза, перебросить в Посьет части войск из Владивостока, вывезти военно-учебные заведения, больных, раненых. Задачи эти казались непосильными, так как средств для перевозки всего этого не хватало. Да и куда направлять все это в дальнейшем, не имея средств? Вопрос о семьях всегда был самым тревожным. Отцы, мужья были брошены на фронт, а все семьи были сосредоточены во Владивостоке, даже и те, которые по ходу событий должны были отходить на Пограничную…
Пока семьи были во Владивостоке, мы, несмотря на скудность средств, могли прокормить их и кое-что сделать для улучшения положения. Гораздо сложнее и труднее было перевезти их в другие районы и там поддерживать. Мы считали, что из 6 тысяч ртов пойдет из Владивостока не более половины, а заявили желание выехать почти все. Предполагали начать переброску семейств в Посьет, а затем в Новокиевск раньше, но все это затянулось до последнего момента. Свои плавучие средства были все распределены и заняты. Японское военное командование для своих перевозок имело транспорты, но остерегалось их давать без разрешения из Токио. В конце концов оно сдалось на просьбы и, кажется, 20-го началась переброска семей в Посьет на японских транспортах. Это было громадной помощью – иначе бы пришлось плохо.
После 14-го наши войсковые группы отходили по тем направлениям, которые были даны. Группа генерала Смолина в район Пограничной, Молчанов и Бородин на Посьет по западному берегу Амурского залива, Глебов на Владивосток. Красные следовали по пятам, но особенно не наседали. 21-го вечером мы на
