облегчение, но Арти не улыбалась, поскольку хорошо знала Джина.
Знала, что он не рад узнать секреты, которые она хранила. Арти выглядела миниатюрной, более хрупкой, чем прежде. Сломленной. Она кое-как поднялась и расправила одеяние. Джин не представлял, что сказать, поэтому молча наблюдал, как она перекидывает присборенный хвост сари через плечо – веер алого, красного и кровавого оттенков – и уходит прочь.
59
Арти
Арти нравилось думать, что у нее ледяное сердце, но лед был все равно что стекло – если упадет, разобьется вдребезги. Ей не хотелось оставлять Джина, особенно в такую минуту, но ей нужно было уйти. Остановившись на секунду, она бросила последний взгляд на Пенна. Другие вампиры держались от него на расстоянии. А как еще, если они своими глазами увидели, как то презренное оружие в считаные секунды убило Пенна? Арти забрала у него из кармана жетон Атерея и револьвер. Позолоченный – благородный, как и он сам.
А затем выбежала из зала собраний, и двери с грохотом захлопнулись за ней.
Она знала, кого в ней видели прохожие: девчонку, бегущую сквозь тьму, сари соскальзывает с плеча, в окровавленных руках – револьвер, в глазах – ужас сегодняшнего вечера.
Но до улицы Ловкачей отсюда было совсем недалеко.
* * *
Арти дернула за ручку двери в квартиру Лаита и не удивилась, обнаружив, что та не заперта. Он дожидался ее, сидя в кресле – в том самом, где ждала его она в ту ночь, когда они обменялись секретами.
Все шло именно к этому моменту.
– Я же велела тебе уйти, – сказала она. – Я тебя предупреждала.
– Я не знал, на что он способен, – ответил Лаит – все еще с Калибуром в руке. В его глазах читалось потрясение. Арти верила ему, но Пенна это признание вернуть не могло. Не могло обратить все вспять.
У Лаита шла кровь – из того самого места, где она прокусила ему шею. Закрой она глаза, могла бы представить, как они снова стоят на коленях друг перед другом и ее сущность открыта ему.
Лаит рассмеялся и опустил взгляд на пистолет.
– Теперь-то ты понимаешь? – спросил он. – Что мы с тобой одно и то же.
Его голос звучал так же, как и всегда, – бархатистый тон, низкий и чарующий.
– Мы совсем не одно и то же, – огрызнулась Арти. – Гордыня и праведность настолько затмили тебе глаза, что ты ни разу даже не задумался, что веришь в ложь.
– Хочешь сказать, мой король не отправил сестру на верную смерть?
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что причиной ее смерти мог быть ты сам? – спросила Арти.
В его глазах сверкнула смертельная ненависть. Арти знала эту безудержность – ее вызывала жажда отмщения. Знала, ведь такая же жажда жила и в ней. Вот почему ее тянуло к Лаиту, вот почему она подпустила его так близко к клетке, где держала собственное сердце.
Но она и правда была подобна ему, и в этом заключался ее недостаток. Она увязла в прошлом, которое держало ее на месте и не давало двигаться вперед.
Прежде она считала хищницей себя, но истинным зверем оказался он.
– Ты сел на тот корабль, хотя был болен, хотя знал, что вам предстоит тесно общаться, а медицинской помощи на корабле, покидающем Аравию впервые за долгое время, не будет, – сказала Арти. – Ты заразил ее. Она осталась бы жива, если бы ты сумел разглядеть ее потенциал, а не лгал самому себе, что она нуждается в спасении.
Спрячься за мной. Эти слова не давали Арти покоя с тех самых пор, как Лаит произнес их тогда, в Атерее. Прежде ей казалось, что ее смутила забота, проявленная им за секунды до того, как она его предала. Но дело было не в этом.
Лаит всегда сомневался в ней.
Он пытался объяснить ей, как перепрыгнуть пропасть. Пытался закрыть ее собой. Буквально заставил выпить его крови, хотя она дала понять, что не хочет этого.
– Даже эта твоя кошка. Ты увидел, что она играет со змеей, а не жмется в угол, но решил, что нужно спасти и ее.
– Не строй догадки о том, как я устроен, – холодно произнес Лаит. И наставил на нее Калибур.
Арти в ответ нацелила на него револьвер Пенна.
– О, это не догадки, святой. Опусти оружие.
Лаит вытянул руку вперед.
– Я по-настоящему привязался к тебе, Арти.
– Говорит тот, кто целится из пистолета мне в сердце, – ответила она и провела пальцем по курку. Она не успела проверить, есть ли в барабане пули. Ей ни разу не доводилось стрелять из револьвера, но она видела, как стреляет Джин, и представляла, как он работает. – Ты смехотворен.
Лаит загадочно улыбнулся.
– Тебе ли не знать.
Раздался выстрел.
Ахнув от неожиданности, Лаит откинулся на спинку кресла. На его белоснежном кафтане расцветало, распуская алые лепестки, пятно крови. Это зрелище привлекло Арти, но голода она не почувствовала. Только онемение и холод. Пустоту. Он убивал прежде – как и сама Арти.
Нет, дело было гораздо хуже.
Спереди ее сари было влажным.
Арти опустила взгляд. Кровь капала на пол у ее ног. Золотистый револьвер упал. Внутри толчками разливалась боль. У Арти в сердце была дыра. Кровь, которую она приняла у Лаита, вытекала из ее груди, и как же смешна была эта ирония.
А затем Арти Казимир потеряла сознание.
60
Волк
Волк Белого Рева знал, как мир воспринимал Арти Казимир: как плавник из далеких краев, который море выбросило на берег, как самонадеянную одиночку. Как же мир ошибался.
Она была отлита из шрапнели слов и орудийной бронзы. Загадка при мужском костюме и фиолетовых кудрях. Она впустила краски в его черно-белое существование. Наполовину вампир, наполовину человек, куда более похожая на него, чем любой из тех, кого он когда-либо встречал.
Овен чуть не отнял ее у него – как и почти все остальное.
Он отыскал ее на улице Ловкачей – она истекала кровью.
– Она чиркнула спичкой, – прошептала Арти, словно принося клятву, и ее настигла смерть, неумолимая, как буря в океане. Не стоило оставлять Арти без присмотра.
– И теперь мы спалим ее мир дотла, – поклялся Волк Белого Рева.
А затем подхватил Арти на руки и испарился в ночи.
Благодарности
Как «Дрейф» не существовал бы без своей команды, так без команды и не появилась бы на свет и «Буря в чайной чашке». Это не первая
