пирогов и картошки.
Блейк подумал, что я пошутила, когда сказала, что каждый квадратный сантиметр поверхности нашей кухни будет уставлен блюдами и тарелками. Когда он зашел домой, поиграв в «американский» футбол с моими отцом и братом, его челюсть отвисла. Он ошарашенно наблюдал, как Мерфи по пятам следует за мамой, выпрашивая кусочки еды.
После ужина мы все впятером впали в пищевую кому. Блейк попробовал все, что приготовила моя мама, – чем заработал ее широчайшую улыбку, – но теперь жаловался, что ему жмут даже самые широкие штаны. Тайлер распластался на полу и заявил, что если пошевелится, его вырвет. Маму это не остановило. Ничто не могло помешать нашему праздничному турниру по скрэбблу. Даже неспособность Блейка произносить слова по-американски. Когда он начал использовать и британские, и американские варианты произношения в зависимости от того, что ему больше было на руку, едва не разразилась новая мировая война.
– Я сомневаюсь в этом слове, – в десятый за последний час раз заявил Тайлер. – Слово «мультифора» кажется выдуманным.
Я медленно выдохнула через рот. Если Тайлер продолжит в том же духе, игра затянется на всю ночь.
– Это реальное слово, Тай. Они так называют файлы в Англии.
– Они называют наши прозрачные папочки «мультифорами»? – Неверие в его голосе было практически комическим. – Ты же шутишь, верно?
– «Люверс» было настоящим словом, – нейтральным тоном вмешался отец. – Я не думаю, что он его выдумал.
Тайлер фыркнул и принялся искать это слово в телефоне. Блейк наблюдал за ним с улыбкой. Эти двое с самого момента знакомства соперничали практически во всем. Футбол, видеоигры, кто больше поднимет. Теперь вот скрэббл.
– Черт, черт, черт, – выругался Тайлер себе под нос. – Это чертов британский файл.
– Юноша, следи за языком, – хором осадили его родители.
Блейк добавил к своему счету двадцать восемь очков за бонусные клетки, через которые прошло его слово. Теперь он опережал Тайлера на пять очков. Кажется, ни одному из них не было никакого дела, что я уделывала их обоих очков на двадцать. Я как раз начала отключаться во время хода моей мамы, когда зазвонил телефон. Поднявшись на ноги прежде, чем кто-либо успел возразить, я направилась в кабинет отца, чтобы ответить на звонок.
– Алло? – произнесла я.
– Элла! – поприветствовала меня Реми. – Как ты?
– Сейчас лопну, – я уселась в огромное офисное кресло отца. – Я, кажется, съела индейки и кукурузного хлеба столько, сколько вешу сама.
– Надеюсь, тебя набивают несколькими способами, – пошутила она. А потом внезапно разразилась чередой ругательств. – Бог мой, сегодня же День благодарения! Мне так жаль, я не хотела тебя отвлекать. У меня совершенно вылетело из головы.
– Да ты не волнуйся, – заверила я. – Мне не помешает перерыв от скрэббла. Игра становится немного напряженной.
Ее заразительный смех действовал даже через телефон.
– Ну я звоню тебе сказать, что изучила твой бизнес-план, и он просто блестящий.
– Правда? – я покрепче сжала телефон, чтобы он не вывалился из моей ставшей влажной руки. – Я могу справиться с критикой, если ты считаешь его плохим.
– Он великолепен, Элла, – заверила меня Реми. – Мне понравилась эта смесь интервью и комментариев. А то, как ты решила сегментировать эпизоды? Так умно.
Я и не сознавала, что затаила дыхание, пока с шумом не выдохнула. Когда Реми предложила изучить мой бизнес-план, я знала, что будет глупым отказываться, ведь она покорила мир независимых подкастов.
– У меня есть парочка идей, – продолжила она, – но мы можем обсудить их завтра. Я не хочу мешать твоему времени с семьей.
Я отсюда слышала, как Тайлер кричит, что «старпер» не может быть настоящим словом. Боже правый. Я едва подавила смешок, когда папа спросил, можно ли считать Ларри Дэвида «старпером». Тот факт, что я могла слышать их и через дверь, явственно доказывал, что здесь я была в большей безопасности, чем там.
– Поверь мне, Реми, ты не мешаешь.
Через какое-то время в дверь просунулась голова Блейка. Я по-прежнему говорила по телефону, но жестом пригласила его войти. Он тихо прикрыл за собой дверь, оперся о стол и принялся ждать, пока я закончу.
– Все в порядке? – поинтересовался он, когда я повесила трубку.
Я покосилась на часы – мы проговорили почти час. Повернувшись в кресле лицом к Блейку, я убедилась, что на моем парне не появилось ушибов или кровоподтеков из-за Тайлера.
– Прости, что бросила тебя на произвол судьбы. Как ты пережил унижения?
– Кажется, в мозгу у твоего брата случилось короткое замыкание, – заговорщическим шепотом сообщил Блейк. – Но мы неплохо повеселились. Как прошел твой звонок?
– Все хорошо. Реми спросила, что ты имел в виду, когда сказал, что ради меня готов покрыть свой член шипучками.
Блейк застонал. Из всего, что он сказал во время подкаста, людей больше всего волновало именно это.
– И что ты ответила?
– Сказала, что приду к ней на шоу и подам ей это как эксклюзив, – поддразнила я, тыкая пальцем в его каменный пресс.
– Очень смешно, – пробурчал Блейк и взъерошил мне волосы. – А теперь расскажи мне о звонке. Она сказала, что ты самая гениальная женщина во всем мире?
– Не совсем, – ответила я, – но она прочитала мой бизнес-план и сочла его неплохим.
– Ну разумеется, сочла, – Блейк кивал так, словно ожидал подобный ответ. – А что она думает насчет того, что ты все равно хочешь использовать название «Кофе с чемпионами» даже после всех изменений и нововведений, что планируешь сделать?
– Она считает, что это абсолютно приемлемо, – ответила я. – Она также рассказала мне об одном коворкинге в Сохо, куда мне следует заглянуть. Там работает множество предпринимателей, и это было бы неплохо для налаживания социальных связей.
– Сохо же неподалеку от Трайбеки, верно? Поппи пыталась научить меня географии Манхэттена.
– Что? Нет.
– Ох, – он нахмурил брови. – А что же там тогда неподалеку? Никак не могу запомнить все эти названия.
– Нет, Сохо это… ну, я не уверена точно, почему он называется Сохо здесь, но я говорю о Сохо в Лондоне, не в Нью-Йорке.
– Что? – Он слегка подался назад. – В Лондоне?
– Ага, – это прозвучало больше как вопрос, чем как утверждение. – С чего бы Реми знать про офисные пространства на Манхэттене?
Блейк почесал щеку и приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать. Он наклонял голову в точности как Мерфи, если сказать «вкусняшка» или «играть в мячик» высоким голосом.
– Я предположил, что ты хотела бы вернуться в Нью-Йорк, – он взял меня за руки и поднял с кресла. Я прильнула к нему, обняв за талию. Мое тело так идеально подходило к его, словно его фигуру изваяли специально для меня. – Я собирался купить квартиру, чтобы мы могли проводить там время
