Есть новость.
Убирал дом. Выгреб кучу хлама. В Армию спасения. Ломбард.
Хотел купить Кончите украшения.
Не смейся. Там много ценного. Предложил Кончите ко мне переехать.
Думал, у меня это все уже позади.
Сама знаешь.
Секс.
Да, любовь.
Я твой отец. Ты не должна меня стесняться.
Знаю, милая.
Я чувствовал, что что-то не так. Ты так далеко.
Не сдавайся. Скоро все образуется. Хорошее уже на пути к тебе.
Потому что я выслал тебе по почте.
96
Пэт Делагвардиа
Не может пов ерить, что едва от этого не отказалась. Очень любит своего мужа.
Около часа назад
Пэт Делагвардиа
Убейте меня кто-нибудь.
3 часа назад
Пэт Делагвардиа
Всем сердцем ненавидит своего мужа.
4 часа назад
Пэт Делагвардиа
Только что отошли воды. Едем в госпиталь.
Влюблена, как никогда в жизни.
6 часов назад
– Привет, малыш, – шепчу я, глядя на Пэт и ее новорожденного сына.
– Вперед, не бойся, – говорит Пэт. – Сними с него чепчик. Я знаю, тебе не терпится его понюхать.
Я сдвигаю вязаный голубой чепчик и вдыхаю сладкий молочный запах.
– Боже мой, Пэт. Как ты это выдержала? Он просто великолепен. И у него такая идеальная форма головы. Как тебе это удалось? – спрашиваю я.
– Всего двадцать минут тужилась, – с гордостью говорит Тита.
– Только благодаря тому, что Лиам у меня третий, – говорит Пэт.
Шонда вручает Пэт розовую коробочку, перевязанную блестящей ленточкой.
– Я знаю, предполагается, что нужно принести что-нибудь для ребенка, но я неисправима. Это тебе сейчас нужен подарок. “Ланком”, Miracle Serum of Light Complexion Illuminator – творящая чудеса сыворотка света. Это не значит, что ты не можешь без нее обойтись, дорогая.
– Звучит как молитва, – замечает Тита.
– О, так оно и есть, – соглашается Шонда. – Стоит начать ее использовать, и потом ты уже готова на нее молиться, поверьте мне.
– Наконец-то у тебя появился мальчик, – говорю я.
– Что я буду делать с мальчиком? – говорит Пэт. – Я умею только с девочками.
– А ты прикрывай его письку, когда будешь менять памперсы, – советую я.
– И как долго это называется писькой? – интересуется Шонда.
– Месяц, от силы два, – говорю я. – Потом она превращается в писюн.
– Не нужно никаких дурацких писек и писюнов. С самого начала говори “пенис”, и все, – возражает Тита.
– У тебя на этот счет очень твердое мнение, да, Тита? – говорит Шонда.
– Ненавижу, когда люди придумывают всякие идиотские названия для своих органов, вроде “пипирка”, – говорит Тита.
– Хочешь его подержать? – спрашивает меня Пэт.
– А можно? У меня чистые руки.
– Конечно. Посиди с ним в качалке.
Она осторожно передает мне ребенка. Он спит, поэтому я на цыпочках иду к креслу-качалке. Усевшись, я наконец могу его как следует рассмотреть: безупречная линия изогнутых губ, крошечный кулачок, прижатый к щеке. Я счастливо вздыхаю.
– Ты можешь еще раз это проделать, Элис, – говорит Пэт. – Тебе только 44. Моя подруга недавно забеременела, а ей уже 45.
– Боже мой, нет, – шепотом отзываюсь я. – Я с этим покончила. Мои дети уже почти выросли. Но я с удовольствием бы тебя иногда подменяла. В любое время, когда тебе захочется передохнуть. Днем или ночью, просто звони, и я им займусь, – говорю я. – Я серьезно, Пэт, не ради красного словца.
– Я знаю, – говорит Пэт.
– Ты плачешь, Элис, – замечает Тита.
– Я знаю, – киваю я. – Новорожденные всегда заставляют меня плакать.
– Почему это? – спрашивает Шонда.
