одно и то же видение…
Стоит мне только подумать о нем, как я начинаю слышать сладчайшую музыку — его биение сердца, шелестящий шепот, сводящий с ума…
Втянув воздух, прикрываю глаза.
И снова вижу родное лицо…
Взгляд Иштара был глубоким и в то же время отстраненным. Словно молчаливый наблюдатель. Золотые вкрапления на его смуглой коже ярко мерцали под солнцем, а гладкие длинные иссиня-черные волосы рвались от ветра ко мне.
Его мягкий бархатистый шепот…
«Лиана..»
И вот сейчас… он коснется меня…
А потом…. все исчезнет… испарится.
Он протягивает ко мне руку, его пальцы скользят по щеке и застывают…
— Мама?!
Мое видение моментально растворяется.
Огорченно открываю глаза.
Молчу, чтобы сохранить остаток самообладания.
— У тебя снова был приступ?! — тоненький беспокойный голос моей девочки.
Перед глазами кружилось.
— Все в порядке, — вру я, сжимая ее худенькую ладошку, мирно лежащую на колене.
Привычно поднесла к носу платок. Вытерев текущую дорожку крови с лица, холодно ей улыбнулась.
— Но…
— Прекрати, Иша, — раздраженно прервала ее, поднимаясь с места.
— Почему ты не отпустишь его?! — разозлилась моя девочка.
Гнев на нее, окутал мой разум.
Резко обернулась к дочери и так на нее посмотрела, что она сразу съежилась под моим взглядом.
Она боялась меня потерять …
И я понимала ее страх, но меня понять — некому…
Она не знает, как трудно жить, когда всё кровоточит!
Никто из присутствующих здесь никогда не узнает с чем я сталкиваюсь день ото дня, от чего я просыпаюсь с криком на губах, и с какой болью я засыпаю.
Повсюду леденящая пустота.
Мертвая пустошь.
Душа промерзла до костей.
Когда зверь разрывает свое жертву на куски — это ничто по сравнению с тем, что у меня на душе.
И виной тому я сама.
Кто-то скажет мне, что любовь — «подарок судьбы»…
Любовь… — сумасшедший шепот беззубой старухи. Палач сердца. Узник души.
Она вонзилась в мою грудь своими корявыми от вечности когтями и с голодной жадностью умирающего терзает мою душу день за днем.
С той самой минуты, как ее повстречала, мое сердце томится в вечной агонии.
Кто кричит, что это дар небес… тот никогда не любил.
До последнего вздоха.
До последнего стука сердец.
День за днем она пожирает меня заживо.
Раньше, я думала, что любовь подобна сладкому манящему нектару, на бархатном лепестке… Но сейчас, она раскрылась для меня — невыносимой пыткой, хрустом костей и невыносимой болью в груди.
После смерти Иштара, пугающая пустота постепенно заполнялась кипящим исступлением.
Лишь маленькое сердечко внутри меня, приводит ненадолго в чувства. Лишь оно заставляет меня дышать день ото дня.
Бушующие чувства на мгновение затихли…
Толпа, ревущая и улюлюкающая, сливалась перед глазами в сплошной цветной водоворот.
Гордо вздернув подбородок, повернулась к палачу.
Толпа умолкла в ожидании.
Вскидываю ладонь вверх.
Яростный вопль ее сына.
Взмах меча.
Поднимаю вуаль, и безразлично встречаю взбешенный взгляд Тории.
Бездонные, влажные от слез голубые глаза впиваются в мои, точно острый кинжал вонзается в плоть.
— Мама! — отчаянный хрип ее сына.
Ликующий ор толпы.
Сверкающее лезвие.
Глухой стук.
Отворачиваюсь.
— Ты не обязана здесь присутствовать, — посмотрела на побледневшее лицо своей дочери.
— Не обязана, — ее тихий шепот.
Но она здесь не чтобы чтить традиции… А ради него…
Спустившись с пьедестала, слегка пошатнулась.
Рашит вовремя подоспел.
— Вы не должны были приходить, — беспокойный взгляд моего друга.
— Я не должна была жить… — открыто говорю ему, мягко улыбаясь.
— Сын, — одно короткое слово, и мои мрачные мысли тут же развеиваются.
Опустила ладонь на живот, всматриваясь в худощавое лицо мужчины:
— С ее отрубленной головой мое сердце вновь разбилось, Рашит. Нет, облегчения от «обработанной раны». Я лишила змею головы, но ее яд продолжает действовать, медленно меня убивая.
Рашит качнул головой, но не посмел мне ответить.
— Молчишь, — усмехнулась я, ведь ты все знал… знал, что облегчения не последует…
Ласково похлопала его по руке, разрешая себя увести.
— Наступит день и я убью тебя и всех, кто тебе дорог! — срывается на крик озлобленный на весь мир волчонок.
Двое воинов еле сдерживали его, безрассудный порыв вырваться и перегрызть мне глотку.
— Ее больше не вернуть, — посмотрела в упор на него, тихо отвечая.
Он слышит меня.
На миг даже перестаёт вырываться из крепких рук мужчин.
Ветер донес мои слова до его ушей.
— Как и моего мужа… и мою жизнь… — выдерживаю его суровый взгляд. — Казнить! — громко произношу я, кивнув страже головой на мальчишку.
Уверенно взглянула в желтые глаза Рашита.
Он, как и я… ждал знака…
Дрид мигом побледнел от услышанного.
— Амара! — растерянно вскрикнула Иша, вскочив с трона. — Ма… мама! Ты… не… ты… Не будь, как его мать!
— Прежней Амары больше нет! И не будет никогда… — бесцветно отрезала я.
Мой безэмоциональный хладнокровный тон ошарашил ее.
— Ты не сделаешь этого! — позволила оспорить мое решение дочь.
Шрам за ее спиной плотно стиснул зубы, его мускулы тревожно напряглись под темной тканью рубашки.
Безнадежно прикрываю глаза, из груди рвется тревожный вой.
Шрам давно начал замечать ненормальную тягу моей дочери к сыну Витара.
Ее крохотное непорочное сердце тянется к нему, как мотылек тянется к свету.
Но у мальчишки вместо сердца обожженный камень, сотканный из мести, ненависти и боли.
С грустью и нежностью посмотрела на Шрама.
Мне было жаль его….
Жаль оттого, что ее чистая невинная любовь к нему разрушится вмиг, стоит ей соединиться с мальчишкой, слиться с ним силой.
— Когда ты хотела мне рассказать о вашей связи? — ровный спокойный тон скрывал мою ноющую материнскую боль, отчаянный сердечный крик.
Иша зарделась, ерзая на месте, посматривая на напряженное, посеревшее от злости, лицо Шрама.
— Я бы хотела его убить, Шрам, — проследила за внимательным взглядом сильного мужчины, что сейчас казался мне потерянным мальчишкой. — Но, никто его не сможет убить, кроме нее самой! Я не в силах, я пустой сосуд, Шрам. Мне жаль.
Шрам молчал. А после развернулся и молча ушел.
— Тебе решать, дочка… кому ты отдашь свое сердце и душу. Только тебе. Но помни Дридом движет не любовь к тебе… В его глазах горит голодная месть. А сердцем управляет хладнокровность и жестокость.
Глава 47
Тревожный сон не давал мне покоя.
Я снова слышала чей-то тихий шепот.
Невесомые прикосновения грубых пальцев к губам, заставляют мое сердце заходиться в груди.
«Лиана»
Резко распахиваю глаза и вздрагиваю от ужаса.
Звуки отдалились, исчезли.
Все померкло вокруг, кроме нависающего надо мной мужчины.
Я слышала лишь собственное прерывистое дыхание и бешеный стук
