за столами на балконе вельможи перестали есть, изумленно созерцая драконью голову в руке варвара. Воцарилась тишина. Лишь доносится шум боя и гул голосов с раскинувшейся внизу площади.
– Слышал-слышал про Змея, что бесчинствовал в горах, – кивнул Диомед. Удивление быстро сменилось равнодушием. – Отрадно, что теперь там безопасно. А то ведь сейчас повадились всякие древние твари выходить и нападать на людей. Этот Змей, а еще – великаны. Мои воеводы Миролюб и Миродрал за последний месяц зарубили с дружиной троих! Сколько моих воинов полегло, вы даже представить не можете. А сколько простых селян сожрали эти чудовища…
– Нам тоже довелось, – кивнул Таргитай с гордой улыбкой, – велет Антей больше не будет грозить ни твоей земле, ни подданным, царь!
Он с любопытством посмотрел на Миролюба и Миродрала – воины ростом не уступают ему самому, оба в бронзовых панцирях, шлемах, волосы спускаются на плечи. Руки толстые, как молодые дубы, увиты выпуклыми мышцами. Плечи у каждого широки, от одного до другого ляжет оглобля. У Таргитая мелькнула мысль, что ежели эти двое схлестнутся с врагами, то супостатам придется туго – перья полетят, как из рваной подушки.
– За то, что победили злобного Антея, – вернул Тарха из тумана мыслей голос царя, – я вас как следует награжу! И тебя, и твоего друга!
Диомед оскалил зубы, но Таргитая на миг пробрала дрожь – в этой улыбке царя что-то звериное, волчье, будто этот самый зверь вот-вот прыгнет, чтоб перегрызть горло.
Невр инстинктивно сжался в комок, чувствуя, как напряглись мышцы, стиснулись кулаки, готовые бить насмерть всех, кто приблизится, сокрушать все и вся на этом балконе, а ежели понадобится, то и вот там внизу, где вокруг каменной арены сидит народ и смотрит на смертельный бой. Краем глаза увидел, что рядом напрягся и Стефей.
– Мы ж не ради награды! – возразил Таргитай. – Он был злой, а злу надобно противостоять! К тому же, он хотел нас убить… Так что мы точно не могли равнодушно взять и пройти мимо! Зло торжествует там, где добро засовывает язык в…в общем, где спина зовется уже иначе, как говорит мой друг-волхв.
Диомед понимающе кивнул.
– Твой друг прав. Но бывает и такое, что ежели добро не хочет получить по морде, то язык туда приходится засовывать, и поглубже.
Таргитай охнул, спросил потрясенно:
– Да неужто такое бывает?! Смелые – они завсегда добрые, и не боятся положить живот за добро и справедливость!
– Особенно, если так велит царь и на то есть государственная необходимость! – согласился Диомед.
– Брехня! – отмахнулся Таргитай с улыбкой. – Царские приказы тоже надо слушать с умом. Да и не всякий царь добрый и справедливый! Вот был когда-то Степной Каган, так мы с друзьями его нагнули по самые помидоры…
– Довольно! – рявкнул Диомед, прерывая. В лицо бросилась кровь, щеки побагровели, глаза мечут молнии в варвара и его спутника. – Что это мы все о суете да о суете! У нас сегодня праздник и веселье. Приглашаю вас посмотреть моих любимых волшебных коней! Таких вы точно нигде не видели…И никогда больше не увидите, – добавил насмешливо.
– Коней, это мы с радостью! – ответствовал Таргитай, с улыбкой потирая руки.
Он заметил, что Стефей все еще выглядит напряженным и готовым к бою, руку держит на поясе возле меча. Невр хлопнул его дружески по плечу – мол, расслабься и отдыхай, что ты такой смурной.
– Эй, проводите гостей к конюшням! – велел Диомед, кивая Миродралу.
Воин раздвинул губы в злобном оскале, смерил Таргитая насмешливым взглядом, на Стефея глянул как на навозного жука. К нему подошел Миролюб, сказал приветливо:
– Пойдемте, дорогие гости. Эти кони – всамделешнее диво-дивное! Они настолько волшебны, что и на смертном одре будете их вспоминать! Ха-ха!
– Не нравится мне все это, – бросил Стефей Тарху шепотом, но проголодавшийся, увлеченно рассматривающий пирующих за столами людей и яств дудошник его не услыхал. В животе утробно заурчало, словно там проснулись огромные жабы и принялись громко квакать.
Они покинули балкон, прошли в соседнюю дверь вслед за могучими братьями-воинами, и вновь оказались на открытом пространстве. Тоже своего рода балкон, отметил Таргитай, с любопытством вертя головой по сторонам. Рот удивленно приоткрыт, взгляд скользит по статуям прекрасных дев у стенах. На них не хватает важных элементов одежды, прелести оголены, а некоторые статуи и вовсе обнажены с головы до ног.
Дудошник глядит так, словно никогда прежде не видел обнаженных баб, как изголодавшийся кот на миску сметаны. А девы эти обнимают огромных, ростом с человека, рыб, или же рядом с ними статуи могучих витязей с рыбьими хвостами вместо ног. Таргитай посмотрел с сочувствием – ежели нет ног и всего, что положено мужчинам, то возле этих прекрасных женщин им делать нечего…пусть даже они – всего лишь искусно вырезанные изваяния из камня.
Оторвавшись от созерцания прекрасного, невр заметил, что Миролюб с Миродралом по дороге схватили какого-то слугу, Миродрал ведет его за шкирку чуть ли не силой, тот бледный с перепугу, руки трясутся, смотрит на воинов с мольбой.
– Что это с ним? – спросил Таргитай. – Куда его?
– Он составит вам компанию, – пояснил Миролюб с приветливой улыбкой на холеном лице. – Да вот мы уже и пришли.
Воин указал на парапет впереди, за которым внизу виднеется пространство. Миродрал сделал приглашающий жест, и Таргитай со смесью любопытства и настороженности подошел, таща за собой Стефея. Тот хмуро озирается, взгляд подозрительный, губы сжаты в прямую линию.
Миродрал остался стоять поодаль у стены, Миролюб подошел к парапету вместе с гостями и бледным слугой, которого держал за шею, словно грозя сломать одним движением, ежели тот заупрямится и не пойдет.
Тут нет нависающего козырька, как на балконе, где царь, и на плечи обрушилось жаркое, хоть и уже вечернее солнце. Таргитай глянул с балкона вниз – там раскинулась небольшая круглая площадка. На дальнем ее конце виднеется нечто вроде пещеры, где невр рассмотрел в полумраке могучие силуэты коней. Слышно позвякивание цепей, конское фырканье, негромкое ржание. Подувший ветерок донес запах конских каштанов, но какой-то резкий, даже едкий, в сравнении с тем, что в конюшнях с обычными лошадьми.
– Почему они в цепях и их не видно? – спросил Таргитай в недоумении.
– Сейчас все расскажу, – заверил Миролюб, – вот только отойду сполоснуть руки.
Он сделал пять шагов назад, кивнул брату. Миродрал со злорадной улыбкой коснулся рычага на стене, которого Таргитай ранее не заметил. В груди встрепенулась тревога, но поздно. Тарх почувствовал, как пол под ногами резко проваливается, и он падает в развернувшуюся пустоту. Стефей и слуга рухнули
