Стефан
Стефан пьет кофе. Эта чашка уже вторая. Он не такой уж великий любитель, но тут вдруг его проняло. Кофейня «Beh Rahim» – опасное место, натурально ловушка. Вот так свернешь на минутку из любопытства и, чего доброго, сдуру достигнешь самадхи. «И как из него потом выбираться обратно? – весело думает Стефан. – Не к тому меня готовила жизнь!
Вот это, дорогой друг, – адресно и немного злорадно думает Стефан, расплатившись за третью порцию кофе, – тебе обязательно надо попробовать, чтобы перестал зазнаваться. Не навсегда, упаси боже, я не настолько монстр, чтобы такого тебе желать, но минуты на полторы совершенно точно не помешает, просто для новизны ощущений». – И метко отправляет почти полную чашку изумительно сваренной «Эфиопии» в оставленный на вокзале чемодан.
Он туда вчера во время прогулки уже кучу всего отправил – пакетик лакричных конфет в форме Ктулху, камень со дна реки Шпрее, бутылку мозельского вина, дизайнерский шарф из плюшевых пауков, лужу, в которой красиво отразилось красное кирпичное здание, сухой платановый лист. Стефан много раз слышал от опытных путешественников, что из поездок непременно надо привозить сувениры и подарки друзьям. И, конечно, совсем дураком надо быть, чтобы самолично не выяснить, какого рода удовольствие можно получить от такого эксцентричного поступка. «Ну и чемодану полезно быть не просто для вида, а заниматься делом, – думает Стефан. – Это называется самореализация. Исполнение предназначения. Отличная штука. Всем бы советовал. И мне самому, кстати, тоже не повредит».
Стефан встает из-за стола, выходит на улицу, собирается с мыслями – что теперь?
С Проходами тут не сказать что шикарно, всего один нараспашку открыт, думает Стефан, вспоминая вчерашнюю обзорную экскурсию; он, конечно, безответственно веселился, но самое важное все-таки примечал.
«Один открытый Проход из потенциально возможных восьмидесяти восьми, не Граничный город, а детский сад, – снисходительно думает Стефан. – Впрочем, оно даже к лучшему. Больше нуля, вот и ладно. Им хватит пока.
Мне бы теперь этот Проход рассмотреть поближе, нос туда сунуть, пощупать руками и всем остальным», – громко и внятно думает Стефан. То есть уже не просто ради собственного удовольствия думает, а с городом говорит. И сразу же чувствует, как тот откликается, натурально подпрыгивает: да, давай развлекаться! Все-таки удивительно дружелюбный чувак этот Берлин.
«Я вчера, в принципе, понял, где у вас этот открытый Проход, – думает Стефан. – И сейчас направление вижу: отсюда на юго-восток. Но если тебе по приколу, отведи меня сам, так будет гораздо быстрее. Заодно моими глазами на себя поглядишь».
Город – существо огромное, сложное, в человека не помещается, поэтому подобные предложения ему даже в шутку не следует делать. Но Стефану еще и не такое можно. Чего только ему не доводилось в себя вмещать. Даже весь мир пару раз – и вот это было действительно то еще приключение. До сих пор непонятно, как тогда уцелел. «Пожалуй, на одной только наглости и продержался, – весело думает Стефан. – Ну и правильно сделал. Все, что человек делает по велению сердца, – правильно, если уцелеешь в процессе. А я до сих пор жив.
Давай, – громко думает Стефан, – не тяни, чего тут думать, дают – бери. Помещайся в меня, дорогой, погуляем. Будет круто, тебе понравится: очень странно и очень смешно».
До сих пор Стефан даже не мог представить, что однажды сделает подобное предложение не своему, а чужому, почти незнакомому городу. С другой стороны, такую отличную прогулку, как у них с Берлином вчера получилась, он тоже заранее не представлял. Был готов к гораздо более сдержанной встрече. Думал, убеждать придется, соблазнять, приручать, доказывать, что он, во-первых, полезный, а во-вторых, всегда прав. А получилось – как получилось. Жизнь полна приятных сюрпризов. Дома за эти шашни, чего доброго, получу по ушам, весело думает Стефан. И сам не может решить, что ему больше нравится – повод для скандала или сам предстоящий скандал.
