Это я виновата. НЕ НАДО было приводить Фло к Бекки в дом. Все из-за меня.
Нет, милая, это МОЯ вина. Зря мы решили переехать в Шордитч.
Не нужна нам никакая пиньята!!! Как же я не догадывалась, что измучила ее своими бесконечными дурацкими просьбами.
Мы все слишком сильно давили на Бекки. И мне ЖУТКО стыдно, что мы напросились к ней на Рождество. Я об этом даже не задумывалась.
Я вдруг вспомнила – когда я предложила Бекки отмечать Рождество у нее, она пришла от этой идеи в ужас. Сказала, что ей теперь до самого праздника будет не до сна. ЭТИМИ САМЫМИ СЛОВАМИ, Дженис, милая. «Мне будет не до сна».
Тут я в замешательстве останавливаюсь. Да нет же, мама, должно быть, это просто выдумала. Уверена, я ничего про бессонные ночи не говорила.
Джейн
Я не прислушалась К СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ В ТРУДНУЮ МИНУТУ.
Дженис
Дорогая, не убивайся так. Мы все виноваты.
– Джесс, – объявляю я, оторвавшись от экрана. – Это безумие. Мы должны все исправить.
– Да, – кивает Джесс и берется за телефон. Быстро набирает сообщение, затем поднимает глаза на меня. – Бекки, ты уже достаточно побегала. Мы сами все уладим. И просто, чтобы удостовериться… – Помявшись, она спрашивает: – Мы ведь все еще приглашены к тебе на Рождество, да?
– Да, – решительно объявляю я. – Да!
Джесс продолжает что-то печатать, пальцы ее бегают по экрану мобильного, а мне как-то не по себе от того, что в секретном чате прямо сейчас продолжается обсуждение случившегося.
– Но есть в нашей ситуации и плюсы, по крайней мере, все снова со всеми разговаривают, – замечаю я, когда Джесс заканчивает печатать, и она усмехается в ответ.
– Больше того, твоя мама и Дженис на почве беспокойства о тебе окончательно помирились. Про Фло никто больше и не вспоминает.
– Правда? – приободрившись, отзываюсь я. – Что ж, нет худа без добра!
– Я приготовлю чай, – весело предлагает Люк. – Минни, пошли, поможешь мне. И айпад с собой бери, – добавляет он, заметив, что Минни уже недовольно нахмурилась и открыла ротик, чтобы возразить.
– Эта Надин, похоже… – ошарашенно качает головой Джесс, – …злопамятная девица.
– По-моему, она очень, очень целеустремленная, – задумчиво говорю я. – Сначала нацелилась на деньги Люка. Потом, осознав, что не получит их, задалась целью испортить нам Рождество. – Джесс морщится, и я поспешно добавляю: – Ну да ладно. Не будем на этом зацикливаться. Мы вовремя все узнали, так что… Никто не пострадал.
– Слава богу, что вы догадались приехать. – Джесс внезапно широко зевает и поспешно прикрывает рот рукой. – Ой, прости. Прости.
– Боже, – меня сразу же начинает мучить совесть, – Джесс, ты устала? Тебе нехорошо?
Я так зациклилась на своем Рождестве, что на Джесс толком и не взглянула. Зато теперь замечаю, что выглядит она просто ужасно. Бледная, как смерть, исхудавшая и какая-то дерганая. Глаза ее постоянно бегают, будто мысли заняты чем-то другим.
– Джесс, и к вопросу о самочувствии… – Мягче добавляю я. – У тебя вообще все в порядке?
Джесс молча меряет меня взглядом.
– Ты по-прежнему беспокоишься обо мне, да?
Я с ужасом замечаю, что под глазами у нее огромные круги. Такие же, как и у Стеф. Господи, а я-то, эгоистка, тут вся исстрадалась из-за Рождества в то время, как Джесс, похоже, совсем на пределе.
– Да, – коротко отзываюсь я. – Беспокоюсь. Джесс, знаю, это не мое дело, но я как раз недавно разговаривала с подругой, у которой тоже… проблемы. И она мне объяснила, что тебе сейчас трудно об этом говорить, ты чувствуешь себя слишком уязвимой. Но я просто хочу, чтобы ты знала: если тебе больно…
– Ты думаешь, что мне больно, – перебивает меня Джесс каким-то странным сдавленным голосом, – из-за того, что Том мне изменил?
Я смотрю на нее, затаив дыхание. Неужели она, наконец, решилась открыться мне?
– Бекки, – все тем же странным тоном продолжает Джесс, – неужели сегодняшние события не научили тебя, что не стоит строить догадок?
– Что? – переспрашиваю я, не понимая, к чему она клонит. Снова повисает напряженная тишина, а затем Джесс, смягчившись, говорит:
– Пойдем, мне нужно кое-что тебе показать. – Она поднимается на ноги, увлекает меня за собой и вдруг кричит кому-то: – Мы поднимаемся.
– Кому ты это? – растерянно спрашиваю я, ступая на ступеньку.
– Тому.
– Тому? – обалдело повторяю я. – Разве он здесь?
