такой нежный, как лён, но очень прочный. Впечатлило графа и кожевенное производство, он долго восторгался качеством кожи. А когда приехали в кузню, где мне надо было срочно договариваться о крупных поставках, дон Гаэль и вовсе обомлел.
– Дони Исадора, вы не просто удивили старика. Такая деловая хватка дана не каждому мужчине, что уж тут говорить о хрупкой девушке. Я не просто буду рад назвать вас женой своего сына, а горд этой честью.
Меня смутили признания старого графа, в который раз я была счастлива, что обманулась в своих предположениях. Этот мир умел преподносить сюрпризы и не скрою, очень радостные.
***
Вечером все собрались за общим столом, мы пригласили, кроме Элиана, и его отца, донью Элоди, за которой съездил Дин, а также и Димирта, что стал не просто моим поверенным, но хорошим другом. Пришли и девушки из магазина: Анита, Кейли, Джуни, Тонье, Эмери и Ровена. В нашей гостиной было тесно, как никогда, но очень тепло. И счастье было сегодня полноправной хозяйкой торжества.
– Исадора, – поднялся Элиан из-за стола, когда все понемногу успокоились, – согласна ли ты стать моей женой?
Он бросил опасливый взгляд в сторону доньи Эворы, которая лишь лукаво улыбалась.
– Согласна, – протянула я руку, любуясь глазами своего жениха, в которых яркими огоньками светилась любовь и надежда.
Первыми поднялись дон Гаэль и донья Эвора, поздравляя нас. За ними поспешили и девушки. Милли, уже почти избавившаяся от своей кривобокости, орошала моё плечо слезами.
– Но позвольте, – продолжил разговор дон Гаэль, когда все немного пришли в себя и снова чинно расселись за столом, – я ведь так и не знаю окончания вашей невероятной истории, дони Дора. Что стало с герцогом и его женой?
– Я не знаю, – пожала плечами, – зла их семье никогда не желала, мне хотелось одного восстановить справедливость и своё имя.
И не столько своё, подумала про себя, та Дора, настоящая, заслужила доброй памяти за беспросветную, полную печали и несправедливости жизнь.
– Не дам вам остаться в безвестности, – улыбнулся Элиан, – Беатрис привезли в замок. Её ждёт домашний арест. Король сжалился над женщиной и отменил её пребывание в тюрьме. Хотя, думаю, жизнь с Бруно теперь для неё страшней всяких казематов. А вот маркиз Бербек забрал Элеонору, свою дочь от Одхрана, когда всплыли все грязные подробности обращения с крестьянками на землях Кассиани. Он подал прошению королю на расторжение брака. Скандал в семье сказался и на торговле герцога, все покупатели спешно разрывают контракты. Потеря доброго имени дорогого стоит. Конечно, у Кассиани неплохой капитал, но, боюсь, его дело скоро окончательно захиреет. А ещё афера с вашими фижмами. Придворные дамы были возмущены, часть сделок отменена, и, думаю, скоро королевскому двору понадобится новый поставщик. Не скрою, тебе, Исадора, удалось очаровать Её Величество Габриэль, она-то и велела разобраться с этим делом и наказать виновных.
Дон Гаэль окинул меня проницательным взглядом:
– Даже маленькая пташка может спровоцировать большую бурю, если ею движет чувство справедливости, моя дорогая невестка.
– Это не только моя заслуга, – смутилась от похвалы, – все, кого вы видите здесь, помогали мне. Мой магазин, цеха, и прочее уже давно стали общим делом. Без них: Дина, доньи Эворы и Элоди, девчонок и всех, кто не был равнодушен, ничего бы не вышло.
– Очень важно, что вы понимаете это, – заметил дон Гаэль, – наш главный успех кроется в тех людях, которые находятся рядом с нами.
Постепенно все расселись по диванам и креслам, мы с Милли подали чай, и потекла непринуждённая беседа. Я заметила, с каким вниманием относится дон Гаэль к донье Эворе. Наша бабушка и правда сильно изменилась за это время, словно помолодела лет на десять. Новые обязанности, которые она на себя взяла, заставили её встряхнуться и забыть груз прожитых лет.
– Смотри, – легонько толкнула я Элиана и рассмеялась, – как бы наша бабушка не стала твоей мачехой.
– Буду только рад, – улыбнулся жених, – кривотолки и пересуды в их возрасте уже не страшны. Но сначала наша свадьба, – он завладел моей рукой, на которой красовалось фамильное кольцо графов Отис, когда-то принадлежавшее матери Элиана, – как бы я хотел, чтобы венчание было уже завтра.
– Потерпи, – погладила его по руке, – не успеешь оглянуться, как этот день наступит. А пока мне, как всякой девушке надо позаботиться о подвенечном наряде и прочих тонкостях свадебного ритуала.
– А я займусь нашим особняком. Кстати, ты так и не успела в нём побывать.
– Уверена, мне всё понравится.
Засиделись далеко за полночь и не заметили, как дом потихоньку покинули все гости. Всё было сказано между нами, и столько ещё хотелось рассказать. О сомнениях, терзавших душу, о страхах, о горестях. Но у нас для этого будет впереди ещё целая жизнь.
***
Незаметно пролетел месяц, приближалось к концу знойное лето, и этот сезон считался самым лучшим для свадеб. Схлынул палящий зной, а ветерок приносил с собой долгожданную прохладу.
Подготовка к венчанию подходила к концу. Здесь был принят красный цвет подвенечного платья, как символ чистоты невесты, и я выбрала для своего наряда ярко-алый оттенок как огненный всполох.
Конечно, с приготовлениями мне помогли мои мастерицы и подруги. А я за это время успела наладить жизнь своих цехов. Для мальчишек построили отдельный домик, с кухней и мыльней. Старую же их комнату занимали женщины, которым по разным обстоятельствам некуда было податься. Они же и приглядывали за моими сорванцами, учили их, как собирать нужную коноплю, как готовить её к обработке.
Не скучали и в кожевенном цехе, весть о новом материале разнеслась по всему Террадору, и мне пришлось расширить линейку мужской одежды. Помимо курток и плащей решилась на производство обуви: мягких женских сапожек и ботинок, и мужских высоких сапог. Но пока львиную долю отнимало производство утюгов. За свой счёт я расширила кузню, Мислав набрал подмастерьев, постепенно дело налаживалось и первые партии уже отправились в Аснэлу.
Не давала мне покоя и жизнь трущоб. Мальчишки во главе с Кайо много рассказывали о том, какие порядки и нравы царят в нищих кварталах. Дон Гаэль выделил мне внушительную сумму в качестве свадебного подарка, и я уговорила бургомистра взяться за трущобы и привести их в порядок. Хоть немного. Узнав, что городу это ничего не будет стоить, бургомистр развил бурную деятельность. Вычистили канавы, убрали мусор с улиц. Хижины, как могли, подремонтировали. Даже на окошках когда-то невзрачных, а теперь покрашенных и освежённых домишек, появились цветы. Стараниями главного статтера, дона Дориана, закрылись несколько самых опасных притонов, а по ночам на улицах трущоб
