на кого англичане могли положить взгляд. А тут вы со своим заявлением.
— Ну, вы даете! — только и смог промолвить явно ошарашенный всезнанием чекиста Примаков.
— Мне было бы интересно узнать подробности, — ненавязчиво попросил Агабек.
Примаков задумался.
— Я понимаю, что вы пришли ко мне не как к официальному лицу, а как к давнему, хорошему товарищу, которому можно полностью доверять. Или я не прав?
— Да! Если быть до конца откровенным, я бы к вам, как к контрразведчику, никогда бы не пришел. По долгу службы вы просто обязаны завести на меня дело, — откровенно признался Примаков. — Поверьте, я не боялся и не боюсь отвечать за то, что сделал, но я не желаю отвечать за то, что не сделал.
— Сам факт, что вы пришли ко мне и рассказали о попытке вербовки, дает мне полное моральное право такого дела не заводить. Я вам верю! И обещаю никого об этом не информировать. И вас попрошу больше никому об этом ни слова, ни полслова. Для нас обоих это сегодня вопрос жизни и смерти[6].
— Я понимаю, — тяжело вздохнул Примаков. — Нас познакомил сам Аманулла-хан, — начал он свой рассказ. — Представив мне капитана Скотта, он с хитрой улыбкой заметил: «Вам, я думаю, есть о чем поговорить». Сказав так, падишах поспешил удалиться в гущу придворных, поднимающих заздравные чаши и громко восхваляющих величие своего владыки.
Окинув презрительным взором пирующих, британец скривил в усмешке свои тонкие губы и продекламировал на английском языке:
— «Чертог царя горел как жар: в нем пировал царь Валтасар, и чаши обходили круг сиявших златом царских слуг!» Вы знаете, уважаемый Рагиб-бей, все, что происходит сегодня в этом зале, напоминает мне последний пир Валтасара.
— «В ту ночь, как теплилась заря, рабы зарезали царя», — на родном языке автора поэмы продолжил Примаков.
— Я и предположить не мог, что красные генералы могут в подлиннике читать великого Гейне, — удивленно произнес разведчик. Он явно хотел поразить своими познаниями Примакова, а вышло все наоборот, и теперь он глядел на него настороженно, пытаясь заранее предугадать ответ этого непредсказуемого русского.
— В Красной армии нет генералов, — вместо того чтобы, как предполагал Скотт, развивать нейтральную поэтическую тему, обрубил Примаков.
— Вы немногословны, — скривился англичанин.
— Вы знаете, что на этот счет известный китайский мудрец Лао-Цзы советовал не менее известному мудрецу Конфуцию?
— Нет.
— «Я слышал, — сказал Лао-Цзы, — что хороший торговец сберегает свои товары так, что его лавка кажется пустой, а благородный муж, что преисполнен Благодати, по виду своему должен казаться немногословным глупцом».
— Мудрые слова, — согласился Скотт, — но неужели два таких, как мы, преисполненных Благодати мужа, не сможем найти интересную тему для разговора.
— Ну, если вы настаиваете на продолжении разговора, то я хотел бы вас спросить, зачем вы, англичане, здесь, в Афганистане?
— А вы, русские?
— Отвечать вопросом на вопрос по меньшей мере не корректно, — резко осадил британца Примаков. — И все-таки я отвечу. Мы здесь потому, что Афганистан наш сосед. А вот что делаете здесь вы, чья страна находится в тысячах миль отсюда.
— Мы хотим помочь Афганистану стать цивилизованной страной.
— Но хотят ли афганцы этой вашей помощи? Нет! И еще раз нет! И за примерами далеко ходить не надо. Десяти лет не прошло с тех пор, как в третий раз направленный для оккупации Афганистана английский экспедиционный корпус был остановлен на подступах к Кабулу. На Востоке такое не забывается. В отличие от вас мы здесь для того, чтобы защитить свои границы, чтобы сосед наш был дружественным. Для достижения этой цели мы будем всячески Аманулле помогать. И не только финансами и оружием…
— А чем же вы еще можете помочь? — насторожился Скотт.
— Почитайте на досуге российско-афганский Договор о дружбе и сотрудничестве, подписанный в 1921 году, — неопределенно сказал Примаков.
— Это угроза?
— Это всего лишь констатация фактов.
— Но вы не можете не понимать, что сегодня положение Амануллы, несмотря на все его потуги, довольно шаткое, — многозначительно сказал Скотт. — Как вы заметили сами: «В ту ночь, как теплилась заря, рабы зарезали царя…»
— Это не я сказал, а Гейне. И не о Аманулле, а о Валтасаре. Так что не валите с больной головы на здоровую.
Обескураженный таким ответом, разведчик смущенно отвел глаза. Но он был тертым калачом, и вскоре оправившись, продолжал гнуть свою линию:
— Вы, русские, вот уже шесть лет находитесь при дворе короля и не видите, что эмир, несмотря на всю вашу помощь, не желает плясать под вашу дудку. Сегодня, когда приспичило, он принимает нас, британцев, как самых дорогих друзей. Не кажется ли это вам самым натуральным предательством?
— Афганистан — суверенная страна и вправе развивать дружественные отношения со всеми государствами. Как говорят у нас в России: «Ласковое теляти двух маток сосет».
— Это вы верно подметили, — согласился разведчик.
Заметив фланирующего недалеко от них явного соглядатая эмира, Скотт беззлобно заметил:
— Никогда они не научатся цивилизованно шпионить. Я предлагаю перейти в комнату поменьше, чтобы не было лишних ушей.
«И все-таки для дипломата он слишком говорлив», — решил про себя Примаков, направляясь вслед за англичанином из просторной анфилады, где проходил прием, в небольшую комнату с плотно занавешенными окнами, двумя креслами, полками, уставленными старинными фолиантами, и придвинутым к стенке столом со множеством напитков.
— Меня всегда удивляло то, что советское правительство вопреки всем вашим коммунистическим канонам поддерживает этого зажравшегося сатрапа, — неожиданно начал англичанин, уютно устроившись в кресле. — Вы ему про равенство и братство всех людей, а он, пропуская все ваши увещевания мимо ушей, продолжает грабить и уничтожать свой народ. Сегодня самому близорукому политику понятно, что такого правителя надо как можно скорее отстранять от власти. Кстати, у вас есть достойная ему замена?
— А у вас? — спросил Примаков.
— Скажу откровенно, достойную замену найти нелегко. Есть, правда, несколько кандидатов. Придется принимать решение в самый последний момент, — дипломатично ответил Скотт, так ничего реально и не сказав.
— Но поддержит ли ваших лидеров народ?
— Сегодня это не важно. Главное, что нас поддержат многие чиновники из окружения Амануллы и родовые авторитеты.
— Без поддержки народа ваш правитель не продержится у власти и года.
— Нам и шести месяцев хватит для того, чтобы подготовить ему достойную замену.
— Вы, как я вижу, полностью отрицаете классовую борьбу, которая вслед за Россией скоро всколыхнет все страны и континенты. Не минет чаша сия и Афганистан. Народ рано или поздно придет к власти. И мы в стороне от этого прогрессивного процесса не останемся! — твердо заявил Примаков, стремясь поймать взглядом бегающие глазки британца.
— Вы зря уповаете на
